и визитами не тревожил. Удобный по всем меркам подчинённый. Возможно, он уже на пенсии, но по инерции продолжает выполнять свои обязанности. Появление чужого в деревне, с одной стороны, его вдохновило на подвиги, но, с другой стороны, выбило из привычной колеи и даже напугало. Видимо, его грубость – это только ширма, за которой он пытается спрятать свою растерянность.
– Ну, так позвоните в район. Я даже рад буду. Только вот есть у меня подозрение, что телефон у вас уже долгое время неисправен.
– Я найду возможность сообщить в район о твоём появлении здесь.
Особист впился взглядом в Анатолия, но мысли его были заняты хаотичным поиском ответа на вопрос: «Что делать?» Он действительно не знал, как себя вести с арестованным. Опыта борьбы со «шпионами» бедному капитану явно не хватало. А что, если он и правда ошибается и без основания задержал безвинного иностранца? К тому же задержанный ведёт себя слишком уверенно. Лишних хлопот ему, капитану, не надо. Когда ему сообщили о появившемся в селе иностранце, он был настроен по-боевому и уже заранее рисовал сцены допроса, чистосердечное признание шпиона. В недалёком будущем уже видел себя на сцене клуба, где генерал КГБ вручает ему награду за бдительность. Теперь же, столкнувшись с этим наглым шпионом, будущее представлялось ему не таким розовым. За сорок лет службы в этой глуши он начисто забыл всё то, чему его учили в специальном училище.
Капитан продолжал отсутствующе смотреть на Анатолия, как вдруг взгляд его стал более осмысленным, и он, придя к какому-то решению, сказал:
– Ладно, поживёшь пока у нас в колхозе. Я передам в район информацию о тебе. Пусть там, наверху, решают, как с тобой быть.
Он подошёл к дверям и громко крикнул: «Пахомыч!» Дед появился мгновенно.
– Отведёшь задержанного к Дарье Петровне на постой, пусть там поживёт маленько… до выяснения.
Старик тут же снял с плеча ружьё и пристроился в двух шагах за Анатолием, вышедшим из кабинета опера.
– Ты, Пахомыч, повесил бы ружьё на плечо, не дай Бог, ещё выстрелишь, – недовольно заметил Анатолий. – И вообще, оставил бы ты его дома. Бегаешь за мной с этой пукалкой, как будто тебе больше делать нечего, тимуровец недоделанный.
– Иди-иди уже. Я знаю, как с арестованными обходиться. Не надо меня учить. Поворачивай на эту улицу. Сейчас придём уже.
Ретивый НКВДэшник уже по-настоящему раздражал Анатолия, но, решив не связываться с бестолковым стариком, он промолчал. По-прежнему терзали мысли о том, что всё, что с ним теперь происходит, какой-то кошмар или хорошо подготовленный розыгрыш. В то же время закрадывались серьёзные сомнения. Всё вокруг было абсолютно реальным: и хаты, крытые дранкой, и фельдшерский пункт с испуганной фельдшерицей, и председатель сельсовета, и опер с его угрозами, и этот навязчивый дед-охранник с ружьём. Какие ещё неожиданности могут возникнуть? Как долго будет длиться канитель
