style="font-size:15px;"> – Елена! Елена! – ухватившись обеими руками за плечи жены, воскликнул Герцог. – Елена! Господи, да что же это! – в ужасе кричал Герцог.
Облик Герцогини больше не напоминал тело цветущей девы с роскошными волосами, голубыми глазами, пышной грудью и широкими бёдрами. Её плоть начинала высыхать, как высыхают розы через месяцы, что сорваны с земли.
Королева Матильда, тем временем ухватилась за кувшин с молоком, пытаясь в спешке перебить вкус крови у себя во рту. Резко склонив сосуд к своим губам, из кувшина вместо молока хлынула струя кипятка, что ошпарил лицо Королевы. Матильда в истерике вскочила со стула. Стараясь прикрыть лицо ладонями, она прислонилась спиной к стене, медленно опускаясь на пол. Король, не медля, подбежал к жене. Осторожно раздвинув ладони, он взглянул на опухшее лицо Матильды.
Восемнадцать детей, отведавших молоко, закричали от адской боли в животах. Кипяток обжигал их молодую плоть изнутри, заставляя издавать мучительные возгласы, словно девственные души покидают их тела.
Небольшая и тонкая колбаса, которую Казначей Корнелий держал во рту, едва зажав её зубами, обвисла в его руке, превратилась в змею, что заползла прямо в рот Казначея, пуская яд внутри тела. Он не кричал. Это скорее было нечто между громким криком и невнятным мычанием.
Супруга Барона Силвана, сидевшая рядом, начала вздрагивать, едва откусив кусочек персика. Зрачки на её глазах начали закатываться к верху. Голова Баронессы продолжала дёргаться, но с ещё большей силой. Зрачки постепенно исчезали из виду и на их месте остались лишь белые склеры, покрывшиеся множеством тонких красных сосудов. Из её ушей, ноздрей, рта и глаз потекли тонкие струи крови.
Сумасшедшая паника воцарилась в королевском зале.
К восходу луны тридцать шесть человек скончались, сидя за королевским столом. Среди детей в живых остались лишь только что крещёный Вильгельм, двое из четырёх его братьев, единственная одиннадцатилетняя дочка Маршала Октавиана, сын Канцлера Клауса, дочь Конюшего Фабриция и две осиротевшие дочери Казначея Корнелия, чью мать убила ядовитая кобра, что когда-то лежала на столе в виде бараньей кишки, набитой овощами. Барон Силван потерял не только свою супругу, с которой они прожили сорок восемь лет, но и единственного сына с невесткой и всех семерых внуков.
Тем временем на улицах Цертоса царила тишина.
На следующий день из королевских покоев выносили тела умерших. Их похоронили в стенах замка, где покоились предки королевской семьи, что когда-то правили Цертосом.
Король Георг заботливо обнимал дочерей Корнелия, дав клятву, что будет заботиться о них, как о родных. Он не переставал пускать слёзы из глаз, оплакивая двух младших сыновей, что отошли в мир иной. Тем временем, Королева Матильда убивалась горем, поглаживая ладонями надгробия на свежих могилах своих детей. Её голова была укутана тканями, пропитанными лечебными растворами от ожогов, оставляя
