style="font-size:15px;"> – Я проверю, есть ли там монастырь – с угрожающим взглядом и не менее грозным голосом сказал Маршал. – Но если ты обманул, я не стану слушать ни слова. А просто достану свой меч, и сделаю то, для чего его выковали.
Повернувшись спиной к Анатасу, Маршал громко произнёс:
– На выход!
Казалось, пару шагов отделяло Маршала Октавиана от порога, как одна из досок под его ногами со скрипом прогнулась.
– Ты ничего не хочешь сказать? – с грозным взглядом Октавиан спросил у хозяина.
– Мне нечего скрывать, Маршал. – дребезжащим голосом произнёс Анатас.
Подозвав к себе стражников, Маршал отдал приказ разобрать пол.
Стоило приподнять первую доску, как Анатас расширенными глазами, с большим напряжением смотрел на то, что так тщательно скрывал от посторонних глаз.
Под досками была вырыта небольшая яма, где лежала та самая странная книга. Маршал протянул открытую ладонь, после чего один из рыцарей, что разбирал пол, подобрал книгу и положил её на ладонь Маршала. Увидев нарисованные на обложке три шестёрки, а также несколько жутких сатанинских рисунков и символов на страницах, Октавиан презренным взглядом обратился к Анатасу:
– Ах ты, лживая скотина! – Приблизившись ещё на пару метров, Маршал продолжил – Никакого монастыря нет! – Затем, ткнув пальцем в лицо, произнёс – Я позабочусь, чтобы тебя сожгли на глазах жителей Цертоса, а твою морду забросали яйцами.
Далее последовал приказ Маршала Октавиана:
– Схватить!
Только стражники сдвинулись с места, как Анатас схватил ковш, опустил его в котёл и плеснул жидкость в лицо одного из рыцарей. Лик воина начал обгорать, словно после кислоты. Жидкость разъела его губы так, что первое, что можно было увидеть, это зубы с оголённой нижней челюстью. Глаза были выжжены, и теперь вместо них были тёмные круги, уходившие куда-то в мозг. Язык был прожжён настолько, что превратился в кровавую жижу, покинувшую полость рта через нижнюю челюсть. Картина была настолько неприятной, что казалось, будто стражник прощается не только с жизнью, но и с душой, покидавшей его плоть в сопровождении истерических криков, которые становились всё менее отчётливыми из-за утраченных губ и языка.
Следующая попытка Анатаса пролить на пол весь котёл была провалена. Воины успели схватить его за руки и вывести из хижины, держа за кисти рук и волоча по полу.
Наблюдая за тем, как королевская стража вытаскивала подозрительного жителя замка из хижины, заинтригованный кузнец Галлиен громко произнёс:
– Жена мясника говорила правду! Это слуга самого дьявола!
Достав кинжал из-за пояса, Маршал едва ли ни бегом устремился к Галлиену. Приставив клинок к горлу, Маршал прошептал:
– Ты что себе позволяешь, смерд. Хочешь панику посеять. Или может мне отрезать твой язык?! Тогда тебе не придётся следить
