разговор был не для посторонних. Это сейчас главное – не допустить, чтобы кто-то узнал об этом. Всё, что вы услышали должно остаться в этих стенах.
– И что же нам делать?
– Я должен поговорить с этим человеком. Где он сейчас находится?
– Я велел отвести его в тюрьму. Но если вы хотите видеть его, то нужно поспешить, потому что Король Георг приказал доложить ему обо всём до того, как солнце уйдёт за горизонт.
– Тогда мы сейчас же отправляемся туда.
8. ДОРОГА В ЧИСТИЛИЩЕ
Закат близился, в то время как Маршал Октавиан и Аббат Исаак прибыли к месту заключения преступников. Маршал проводил Аббата по каменным ступенькам, уходя глубоко под землю, где находились все противники местных законов: воры, убийцы, лжесвидетели, изменники и многие другие, преступившие законы Цертоса. Минуя одну темницу за другой, Аббат Исаак молился о прощении души каждого бедняги, коротавшего дни в ожидании гильотины, горящего вокруг хвороста, топора палача или виселицы. Лишь дойдя до последней темницы, где находился единственный человек, который попал в тюрьму не за нарушение законов Цертоса, а за нарушение божьих законов. Мольба отца Исаака вдруг прекратилась. Что-то за дверью противилось прощению за совершённые грехи.
Подойдя к темнице, Маршал приказал стражникам отпереть замок и обеспечить охрану Аббату:
– Ни в коем случае – мягко возразил отец Исаак. – Я здесь не для того чтобы допрашивать несчастного, а чтобы понять, что им движет и помочь бедняге.
Наклонившись к правому уху Аббата, Маршал прошептал:
– На всякий случай, позвольте не закрывать дверь до конца. Тогда, если что-нибудь случится, я буду знать.
– Конечно.
Сделав несколько шагов, Аббат вошёл внутрь темницы. Перед ним находились небольшой стол из тонких досок, и два табурета, которые поставили по просьбе самого Аббата. Справа в дальнем углу находился Анатас, расположившийся на каменном и сыром полу, в окружении крыс, разносивших заразу по всей тюрьме, которая убила ни один десяток заключённых, так и не дождавшихся лезвия палача. Крысы сбегались к Анатасу со всех темниц, словно чувствуя единственного человека, который не воспринимает их, как разносчиков заразы. В действительности всё так и было. Для Анатаса эти крысы были как домашние питомцы.
Ухватив одну из них, Анатас положил её на кисть своей руки, а затем приподнял голову в сторону Аббата. Лучи тусклого света от лампы пролились на его лицо, и Аббат взглянул в глаза, которые пугали каждого встречного. Но, ни на этот раз. Аббат Исаак увидел в этих глазах зов о помощи, желание стать перед выбором ещё раз, и на сей раз сделать шаг в противоположную сторону.
– Вы первый человек за много лет, который не испытывает отвращения глядя на меня – с некоторым спокойствием произнёс Анатас.
– Все мы создания божьи – в голосе Аббата звучало спокойствие и глубокое понимание. – Кто-то рождается мышью, кто-то человеком. Кому-то
