сурово звало нас к себе и рисовало впереди то радостную надежду успеха, то робкое сомнение в возможности достигнуть желанной цели…
Кроме казака, привезенного из Кяхты, с нами теперь был командирован еще казак, из числа состоящих при нашем пекинском посольстве. Как тот, так и другой могли оставаться при нас только временно и должны были замениться двумя новыми казаками, назначенными в нашу экспедицию, но еще не прибывшими из Кяхты. При таких обстоятельствах мы не могли сразу пуститься в глубь Монголии, но предприняли сначала исследование тех местностей этой страны, которые лежат на север от Пекина к городу Долон-нор. Здесь мне хотелось: во-первых, познакомиться с характером горной окраины, окаймляющей, как и у Калгана, Монгольское плато, во-вторых, наблюдать весенний пролет птиц. Для последней цели удобным пунктом могло служить озеро Далай-нор, лежащее на Монгольском нагорье в 150 верстах к северу от города Долон-нор. С берегов этого озера мы предполагали спуститься опять на юг до Калгана, заменить здесь своих казаков новыми, которые должны были прибыть в непродолжительном времени, и затем уже двинуться в западном направлении, к северному изгибу Хуан-хэ. Чтобы облегчить свой груз, мы отправили часть багажа прямо в Калган, а с собой взяли только самое необходимое на два месяца. Проводника монгола или китайца не могли найти даже на столь короткое время, а потому двинулись в путь лишь вчетвером.
Первоначально мы направились на город Гу-бей-коу, который замыкает собой проход через Великую стену[87] и лежит в 115 верстах к северу от столицы Небесной империи. Местность сначала несет прежний характер равнины, сплошь покрытой деревнями и орошаемой рекой Бай-хэ, а потом ее притоком Чао-хэ; по дороге попадаются местечки и небольшие города.
На второй день пути горы, до сих пор видневшиеся вдали на горизонте, стали ближе подходить к нашей дороге, и наконец, верст за 20 от Гу-бей-коу начались предгорья окраинного хребта. Этот последний имеет здесь несколько иной характер, чем у Калгана. Обе ветви западной горной окраины – калганская и нанькоуская, направляясь к Гу-бей-коу, сливаются в один широкий горный массив, которой служит по-прежнему наружной оградой высокого плато Монголии к равнинам собственно Китая.
Гу-бей-коу невелик и обнесен с трех сторон глиняным валом, а с четвертой примыкает к Великой стене. Не доходя двух верст до города, выстроен глиняный форт, запирающий к стороне Пекина дорогу через небольшое, но довольно узкое ущелье. Собственно горы в своем полном развитии начинаются по северную сторону Гу-бей-коу.
Несмотря на конец февраля, в Пекинской равнине уже стояла превосходная весенняя погода. Днем бывало даже жарко, и термометр в полдень в тени поднимался до +14 °C. Река Бай-хэ очистилась от льда, и по ней плавали пролетные стада уток – Anas rutila, A. boschas и крохалей – Mergus merganser и M. serrator (большой и длинноносый). Эти птицы вместе с другими водными и голенастыми в конце февраля и в начале марта появляются большими стадами не только возле
Между Калганом и Гу-бей-коу есть еще один проход через Великую стену; его запирает крепость (если только можно назвать этим именем квадратную глиняную стену) Ду-ши-коу.
