лет назад они пришли в Сибирь. Там их поджидал третий барьер – огромные ледники, на 15 тысяч лет преградившие им путь в Северную Америку. Последним препятствием стали льды Европы и северо-западной Азии: в теплые времена люди уходили на север, в Скандинавию, а в холодные возвращались на юг.
– Представляете, чему только не пришлось научиться древним людям, чтобы преодолеть на своем пути многочисленные геологические и климатические преграды, чтобы взойти на вершину эволюции! – восхищался Андреа Маника.
В борьбе с неблагоприятными природными условиями и с соперниками, в преодолении огромных расстояний, в обустройстве жилищ и поиске источников пропитания – развивался и в буквальном смысле набирал вес мозг Человека разумного.
– Именно во время всех этих перипетий как раз и происходил активный рост мозга, – считает доктор Йен Тэттерсол.
– Определенного развития мозга потребовало и изменение характера древнего человека, – продолжает доктор Тэттерсол, – суровая конкуренция привела к формированию сильно эгоцентрической позиции и агрессивности. Враждебность между небольшими группами людей, постоянные конфликты привели к тому, что естественный отбор стали выигрывать самые умные особи, способные планировать свои действия, и самые напористые, умеющие реализовать свои планы.
– Когда льды и пустыни снова наступали, то большие группы людей вынуждены были разбиваться на более мелкие, – объяснял доктор Тэттерсол.
– И каждое такое небольшое племя развивалась независимо от всех остальных, приобретая свои собственные биологические и психологические особенности. Когда же возвращалось тепло, племена встречались, то сильные уже не только физически, но и в поведенческих навыках особи подавляли слабых, оставляя им мало шансов для продолжения рода.
Все бы хорошо, только такие победители в своем потомстве все более накапливали гены, определяющие на первый взгляд не очень хорошие черты характера: враждебность и агрессивность по отношению друг к другу. Выходит, с большим мозгом мы отчасти приобрели и не самые лучшие личностные качества?
– Есть такое понятие – «эволюция поведения» и «эволюция структуры мозга», и они идут параллельно, – объясняет профессор Павел Балабан. – Чем сложнее мозг, тем сложнее поведение. Причинно-следственные отношения здесь не ясны. Я бы наоборот сказал, что чем сложнее поведение, чем сложнее животное себя ведет, тем более развиты у него некоторые структуры. Если сложное, социальное пространство, вам нужно социальное взаимодействие, то соответственно и поведение будет сложное. Соответственно, и мозг развивается из-за потребности себя координировать, адаптироваться, фактически – выживать.
По словам эволюционного биолога Филиппа Хайтовича, руководителя группы сравнительной биологии в Институте Вычислительной Биологии в Шанхае в Китае
