к ней. Его глаза блестели, как будто подкалывать ее было для него чем-то вроде увлекательного вида спорта.
– Они очень дисциплинированны… когда их нужды удовлетворены.
Сюзанна скрестила руки на груди, словно это могло ее защитить, и сделала вид, что разглядывает чердак. Она притворялась, что не ощущает его тревожащего присутствия, его тепла, его возбуждения.
– Что ж, за любое… нарушение приличий будете отвечать лично вы.
Она сделала шаг к лестнице, совсем крохотный шажок, и вовсе не потому, что пыталась сбежать.
Эндрю усмехнулся. Усмехнулся! Паршивец ясно дал понять, что распознал ее трусость.
– Они все хорошие парни. Все добровольно вызвались ехать со мной. И все до одного преданы делу защиты Рея от негодяев, которые вам досаждают. Однако…
То, как он умолк, не договорив, заставило Сюзанну прекратить отступление. Она застыла на месте и враждебно посмотрела на него.
– Однако что?
– Однако у них есть определенные потребности. Я уверен, вы можете найти для них жилье получше.
Она резко выдохнула:
– Со временем.
Со временем. К тому времени он, даст бог, уедет.
Эндрю снова шагнул к ней, хотя вид при этом у него был безразличный, будто он не преследовал ее по всему чердаку. Сюзанна подумала, что они словно исполняют жутковатый танец. Ее нервы были на пределе. Она как-то не осознавала раньше, какой длинный этот чердак и как далеко до лестницы.
– Не затягивайте это надолго. – В улыбке Эндрю было нечто зловещее, и у Сюзанны по всему телу побежали мурашки. – Мои люди… неугомонны.
У Сюзанны возникло леденящее душу ощущение, что он говорит не о своих людях, а о себе.
– Я сделаю все от меня зависящее. – «Черта с два!» – А сейчас, с вашего разрешения, у меня есть дела.
Он изогнул одну бровь. Сюзанна старалась не замечать, какие у него идеальные брови.
– О, я думал, что мы могли бы… пообщаться.
– Пообщаться?
Она не ожидала, что ее голос сорвется на визг. Но все дело было в том, что по его позе она видела, что общение – не самое важное, что занимало его мысли. Во всяком случае, общение посредством слов.
Эндрю кивнул. Его лицо выражало серьезность, но ему явно недоставало искренности.
– Обсудить, как организована ваша оборона… чтобы я мог решить, что именно требует усовершенствования.
В Сюзанне поднялось раздражение, и оно вытеснило ее тревоги по поводу того, что она на чердаке, причем с ним, причем наедине. Она и раньше не раз замечала, что ярость вытесняет тревоги, перевешивает здравый смысл и заводит ее в опасные воды. Ее руки сами сжались в кулаки. Она решительно двинулась к Эндрю и остановилась, только когда они оказались почти нос к носу.
– Ничего не нужно усовершенствовать! – бросила она.
Они в нем не нуждаются. И в его людях тоже. Как и в его
