человека в покое, – прикрикнул на гостей Курьян, заметив, что его протеже того и гляди полетит вверх тормашками, и отступил на пару шагов, разглядывая его новый наряд. – Красота!
Чувствуя головокружение, Марсель с трудом добрался до своего места и почти упал на лавку. Увидев, что Михайло снова наполняет его кубок, он попытался протестовать:
– Мне хватит! Я и так уже плохо соображаю.
– У нас не принято отказываться, когда наливают, – внушительно произнес Курьян. – Во-первых, мы всегда это делаем от чистого сердца. И, во-вторых, случается это так редко, что глупо не воспользоваться.
– Так уж и редко? – доцент сделал слишком большой глоток и икнул.
– Да уж не часто. Сейчас самый сезон заниматься посевными работами – ручейник выдался в этом году на диво теплый, так что, сам понимаешь, дел у нас достаточно. И лишние руки не помешали бы, кстати.
Несмотря на все усиливающийся шум в голове, Марсель понял, что речь шла о нем. Перспектива присоединиться к этим милым людям неожиданно показалась ему не такой уж и дурной идеей, и историк с трудом сдержался, чтобы тут же не дать согласие. Однако ему удалось вовремя взять себя в руки, и он попытался собраться с мыслями. Хоть и не сразу, но ему все же удалось это сделать. На самом деле, какой из него, к примеру, землепашец? К тому же доцент никогда не интересовался тем, что, собственно, выращивали древние славяне, и теперь сильно жалел об этом. Тем не менее, он решил уточнить этот момент.
– И что, много чего выращиваете?
– А как иначе? – вмешался в разговор староста. – У нас с этим строго. Что земля даст, то и съешь. Все при деле. А отдохнуть и зимой успеем.
– Это понятно, – Марсель кивнул головой и тут же пожалел об этом – помещение заплясало перед глазами, и ему пришлось зажмуриться, чтобы унять этот дикий танец. Наконец, ему удалось это сделать, и он спросил: – И что же земля дает?
– А все, что можно, – Михайло принялся перечислять. – Пшеница, рожь, овес, гречиха. У нас знаешь, какие поля? Любо-дорого посмотреть. Ну, а если ты огородничать любишь, то тут тебе раздолье: хоть репу выращивай, хоть лук, а хочешь – так и огурцы с капустой. У нас это дело любят зимой – за уши не оттащишь.
– Ясно.
Если о зерновых культурах Марсель имел очень смутное представление, то огурцы у него всегда росли, как на дрожжах, равно как и капуста. А что? Может быть, действительно, устроиться здесь? Черт с ним, с университетом. Там его никто не ждет, кроме студентов, от которых уже тошнит. Семьи у него нет, даже собаку так и не решился завести. Если он вдруг исчезнет, этого никто и не заметит. Хотя, что значит «вдруг»? Он уже исчез, напомнил себе историк. Интересно, когда его хватятся? Да и хватятся ли? Ни семьи, ни друзей… Сиротинушка! Ученому вдруг стало так жаль самого себя, что он с трудом сдержал слезы.
– Ты подумай, – тем временем продолжал староста, подливая своему собеседнику медовуху. – Отказаться всегда успеешь.
В общем, как-то так само собой получилось, что Марсель остался.
