княжестве были довольны таким поворотом событий, что и сказалось впоследствии.
Связь Рязанского княжества с византийскими государствами подтверждают и данные археологии. В ходе раскопок в Старой Рязани среди печатей конца XII века была обнаружена и византийская, с изображением композиции Успения[45].
Таким образом, в «Повести о Николе Заразском» описываются реально существовавшие контакты Рязанского княжества и византийских государств. И именно в этом источнике мы встречаем единственное упоминание о человеке с именем Евпатий, которое употребляется только в Северном Причерноморье, то есть на землях, принадлежавших в то время Трапезундской империи. Можно предположить, что появление в Рязани Евпатия связано с историей перенесения иконы Николы Заразского и женитьбой князя Федора. В пользу греческого происхождения Евпатия говорит и сохранившееся в одном из списков «Повести» упоминание его отчества – Львович. Имя Лев, весьма популярное среди византийской знати (одних императоров с таким именем было шесть), на Руси встречалось довольно редко. Конечно, возможно, что отчество возникло в списке (к тому же довольно позднем) под влиянием фантазии переписчика, но даже если и так, то он чем-то руководствовался, выбирая именно это имя. Не сведениями ли о византийском происхождении героя?
Обратим внимание на то, что автор «Повести» титулует Евпатия как «вельможу рязанского». Слово «вельможа» в древнерусском языке имело примерно то же значение, что и сейчас, и обозначало знатного, приближенного к власти человека. Однако и тогда оно являлось не титулом, не званием, а скорее определением. Почему автор именно так назвал своего героя? Кстати, историки, говоря о подвиге Евпатия, часто именуют его или боярином, или воеводой. Но первый из этих титулов имеет весьма конкретное содержание, а у нас нет информации о том, что Евпатий был боярином рязанских князей. Воеводой его, безусловно, можно назвать, так как это слово может употребляться в значении «полководец», но в Древней Руси оно имело и более конкретное значение – название должности, и опять у нас нет никаких сведений о том, что Евпатий эту должность занимал.
Надо также отметить, что для средневекового человека титулы и звания не были пустым звуком, а имели огромное значение, определяя место человека и его потомков в социальной структуре общества. Как раз во время создания «Повести» в XVI веке вопрос о титулах и званиях приобрел огромное значение ввиду утверждения системы местничества. Почему же автор произведения назвал Евпатия предельно неконкретным титулом – «вельможа рязанский»?
Возможно, что автор счел слово «вельможа» наиболее подходящим с фонетической или литературной точки зрения. Этот аспект имел большое значение при написании «Повести», недаром исследователи отмечают ее высокие литературные достоинства, особенно сюжета, посвященного Евпатию. В пользу этой версии говорит другой пример этого
