Кто платит, тот заказывает музыку. Олимпиада – престижное и денежное мероприятие.
Если завтра в нацистскую Германию щедрым нескончаемым потоком польется золото на ковку оружия против воробьев, нацистский режим с пеной у рта будет доказывать, что воробьи – главные враги человечества.
3
Светские вечера не прекратились, когда я снова вернулся в пригород Берлина, напротив, они стали более камерными и теплыми. По приказу Геринга мы перегнали сюда десяток новейших «мессершмиттов» для проведения демонстрационного парада и показательных воздушных боев. Вместе с самолетами привезли техников и другой обслуживающий персонал, среди которых было много девушек и молодых женщин.
Однако дата демонстрации постоянно откладывалась. Мы не горевали, занимались апробацией самолетов в воздухе, выявляя недостатки сборки и самой конструкции, а вечерами культурно отдыхали в светлом белоснежном зале за бокалом вина у рояля.
Каждый вечер давал незабываемое расслабление. Я понял, что такое отдых, когда ты сидишь в ярко освещенном зале с высокими потолками, свободно развалившись в кресле, пьешь сухое вино из пузатого бокала, слушаешь пение какой-нибудь сотрудницы завода – Магды, Урсулы или Марлен – и думаешь, думаешь, думаешь.
О чем? Нет, друзья мои, вовсе не о «мессершмиттах»!
Почему женский голос, пусть не какой-то там особенный, вдруг производит такое убийственное воздействие на мужчину, если льется из стройного, как у богини, женского тела, прелести которого так явственно проступают даже сквозь глухое платье?
Ничего предосудительного в том я не видел. Тем более что сам Лобок перед отправлением в Берлин дал мне своего рода напутствие.
– Знаю я тебя, Шаталов, самец, но ты тоже знай. Если стащишь с жесткого стула национал-социализма хоть одну немецкую девушку и посадишь ее в каком угодно положении в наше самое удобное во всем мире советское кресло пролетарского интернационализма, я организую досрочное присвоение тебе звания подполковника и вручение Почетной грамоты лично от товарища Сталина!
Может быть, Лобок пошутил, мне некогда было разбираться, потому что в один из вечеров я впервые увидел Королеву люфтваффе. Впечатление, надо сказать, было сильнее, чем от восхождения на «горку», – так называется одна из фигур высшего пилотажа. В общем, признаюсь честно: дыхание перехватило.
Королевой люфтваффе немецкие пилоты нежно называли очаровательную девушку-летчицу. Ее настоящее имя было Хелен фон Горн. Как мне позже доверительно сообщил всезнающий садовник Гельмут, она была известной планеристкой, но вдруг решила переучиться на летчика-истребителя.
Надо сказать, что в то романтичное время германское правительство всячески поощряло такого рода активность женщин, и в принципе любая девушка, проявив некоторое упорство, могла стать пилотом, причем вовсе не почтовых бипланов.
Кстати, моим самолетным
