затянулся, и измельченные волокна вспыхнули и задымились. Розмари в нос ударил слабый запах горелой корицы и пепла. Она вспомнила своего отца, который за работой всегда попыхивал трубкой, и поспешила прогнать прочь нежелательные мысли о своих родных.
Корбин зажал ладонью нос и рот.
– Если ты хочешь наполнять свои легкие токсинами – замечательно, но делай это у себя в каюте!
– Успокойся, – сказал Дженкс. – Это специальный сорт, выведенный лару, да будут благословенны их восьмиклапанные сердца. Полный вкус красного тростника и полное отсутствие токсинов. Стопроцентная польза. Ну, по крайней мере никакого вреда. Ты как-нибудь попробуй, это сотворит чудеса с твоим настроением. – Он выпустил в Корбина струю дыма.
Корбин напрягся, но чувствовалось, что он не хочет вступать в пререкания. У Розмари сложилось впечатление, что, несмотря на свои громкие слова насчет внутреннего распорядка, Корбин на самом деле не имел никакой власти над техниками.
– Эшби знает об этом? – спросил Корбин, указывая на пол.
– Успокойся, брюзга! – сказала Киззи. – К ужину все будет починено и убрано.
– Ужин через полчаса, – напомнил Корбин.
– О нет! – театрально всплеснула руками Киззи. – Ты серьезно? Я полагала, ужин в восемнадцать, разве не так?
– Сейчас семнадцать с половиной.
– Твою мать! – выругалась Киззи, ныряя обратно в стену. – Розмари, мы поговорим позже, сейчас меня ждет работа. Дженкс, дружок, забирайся ко мне на плечи, живо!
– Оп! – сказал Дженкс, залезая на свою напарницу с зажатой в зубах трубкой.
Не сказав больше ни слова, Корбин двинулся дальше по коридору.
– Было приятно с вами познакомиться! – окликнула Розмари, спеша следом за ним.
– И нам тоже! – крикнула ей вдогонку Киззи. – Проклятие! Дженкс, ты уронил пепел мне в рот!
Послышались плевки, затем дружный смех.
– Просто диву даешься, что мы еще живы, – пробормотал себе под нос Корбин.
Больше он ничего не сказал. Дальше они шли по коридору молча. Розмари рассудила, что непринужденные разговоры ни о чем – не его стихия. Какой неуютной ни была тишина, она решила ее не нарушать.
Коридор извивался внутрь, уводя в противоположный конец корабля. В апексе изгиба была дверь.
– Это центр управления, – объяснил Корбин. – Навигационный и тоннелирующий узел. Тебе здесь делать нечего.
– Но все равно, можно туда заглянуть? Просто чтобы знать, что к чему?
Корбин замялся.
– Там сейчас, вероятно, работает наш штурман. Не надо ее беспокоить…
Дверь отворилась, и в коридор вышла самка-аандриска.
– Мне показалось, я услышала новый голос! – воскликнула она.
Ее голос прозвучал с хрипотцой, и все же это было лучшее произношение, какое Розмари только слышала от представителей ее вида.
