тоном: «Господь наш знает толк в терраформировании…»
Я оторвал взгляд от мохнатого стебля толстухи Эстер и повернулся к руководителю миссии. Закатное сияние отражалось от обширной лысины Габриеля, из-за чего казалось, будто его голова окружена кровавым нимбом. Я счел это дурным предзнаменованием.
В юности Габриель пострадал во время Брюссельского теракта, хирурги спасли ему лицо, о былых ранах теперь напоминали лишь неровные шрамы на обвислых щеках и массивном подбородке. Волосы не росли на некогда поврежденных участках кожи, поэтому борода професса всегда выглядела клочковато и неопрятно.
Професс хмурился и играл желваками. Он тоже пришел поговорить о том, что тяготило душу. Оранжерея превратилась в некое подобие неформальной исповедальни; и брат Аллоизий в определенной мере был прав, высказывая подозрение, что это место стало моим храмом, но ответственность в том лежала не на мне одном, но на всех нас.
– Ты знаешь, Помидорушек, – обратился ко мне Габриель, – что мой отец был видным физиком и работал на БАКе? Он столь истово искал опровержение сотворения Вселенной по воле Божьей, что я, руководствуясь духом подросткового противоречия, выбрал путь служения Христу. Ведь всякое действие рождает противодействие, ну, ты в курсе, Помидорушек. В свое время я изучал физику, словно солдат, который зубрит язык противника лишь для того, чтобы допрашивать пленных. Сейчас передо мной стоит задача удостовериться, действительно ли на Марсе случилось чудо. Для этого я должен усомниться в факте чуда и проверить иные гипотезы научными методами. Сейчас я – мой отец. Знаешь, это так странно и тревожно. Как будто время мне отомстило.
Габриель замолчал, подняв взгляд в прозрачный свод. На стекле лежали отсветы догорающего дня. Я опустился на плоский марсианский камень, оставленный для красоты у края дорожки, и приготовился слушать дальше.
– Говорят, что способность истинно верующих видеть ангелов и слышать голоса святых объясняется феноменом измененного сознания, – вновь заговорил професс. – Я также знаком с основными положениями квантовой физики. На квантовом уровне реальность определяется наблюдателем. И на квантовом уровне существует все и сразу – Бог, Акт Творения, Большой Взрыв, пришельцы, ангелы, безжизненный космос, Стивен Хокинг – олимпийский чемпион. Мы как будто заняты перетягиванием каната, и тот, кто победит, реализует свой сценарий квантового мира в мире классической физики. И сейчас я выступаю на противоположной стороне, Помидорушек. Сильна ли моя вера? Не пора ли принять чудо априори, свернуть исследования и перебросить все силы на строительство храма? Как ты думаешь, брат?
Внезапно професс потемнел лицом, схватился за грудь и зашелся мучительным кашлем. Я вскочил на ноги, одним движением переместился к столу, на котором во вместительной пластиковой бутыли грелась вода для полива. Пока я искал, а затем наполнял пластиковый стакан, професс успел прокашляться. Он шумно прочистил горло, сплюнул на грядку и в недоумении
