о «музыкальной комедии». Но чем же в таком случае являются, например, «Скрипач на крыше» или «Кабаре», которые трудно причислить к музыкальным комедиям? Для них есть свое название: «музыкальная пьеса» (Мusicаl Рlау)…
Не исключено, что в сохраняющемся до сих пор не вполне гармоничном отношении немецкого зрителя к мюзиклу повинно отсутствие – как, впрочем, и в славянских языках – адекватного синонима этому обозначению в противоположность, например, французам, которые переводят название «музыкальная комедия» (Мusicаl Соmedy) совсем просто: Соmedia musicale. А вот если немецкоязычный зритель назовет «Мою прекрасную леди» или «Хелло, Долли!» музыкальной комедией, его собеседник, разумеется, будет удивлен.
Против упрощенного подхода некоторых историков кино, утверждающих, будто мюзикл, оперетта и даже комическая опера суть одно и то же, резонно выступают британские специалисты в области киномюзикла Джон Рассел Тейлор и Артур Джексон в своей весьма информативной книге «Голливудский мюзикл». Они подчеркивают, что мюзикл обязан своим происхождением не оперетте – будь то широко распространенная, в том числе и в США, венская оперетта от Штрауса до Легара или так называемая американская оперетта Виктора Херберта. Они устанавливают прямую связь между киномюзиклом и американской комической оперой в духе Гилберта и Салливана:
«Оперетты Виктора Херберта “Красная мельница” и “Капризная Мариетта”, поставленные в Нью-Йорке в начале XX века, развивали традиции романтической венской школы. В дальнейшем эти традиции были продолжены Рудольфом Фримлом и Зигмундом Ромбергом. Они создавали свои шоу в расчете на певцов, музыкантов, имевших определенный опыт работы в опере. Комедия здесь была оттеснена на задний план.
Но на музыкальной сцене Америки работали и другие силы. В частности, певцы-танцоры (певицы-танцовщицы) с опытом игры в водевилях пользовались огромной популярностью, и популярность эта могла быть поколеблена лишь таким видом шоу, как музыкальная комедия. Музыкальная комедия выдвигала перед артистами совершенно особые требования, в частности умение исполнить с успехом номер, сдобрив его смешным куплетом, который был бы услышан всеми зрителями. (Здесь связь с Гилбертом и Салливаном гораздо теснее, чем с Легаром. И действительно, влияние Гилберта и Салливана можно проследить во многих произведениях Гершвина, Роджерса и Харта.) Эти артисты пытались сделать средством выражения не только песню, но и танец. Для Фреда Астера и подобных ему актеров это раскрывало широкие возможности. Следует подчеркнуть, что такая форма шоу развилась отнюдь не из драматической оперетты. Более того, в определенное время музыкальная комедия полностью обособилась от оперетты, хотя поначалу они счастливо сосуществовали. В 1924 году огромной популярностью у зрителей пользовались “Розмари” Фримла, “Студент-принц” Ромберга, а равно “Будь хорошей леди” Гершвина. В 1925 году публика увидела одновременно “Короля бродяг” Фримла, а также “Нет-нет, Нанетта”, “На цыпочках” Гершвина
