идут юные Бозанко, чтобы нас поприветствовать. У них очень хорошие манеры. Девочка еще мала, чтобы осознать, какая она хорошенькая, а мальчик все еще верит в фей и любит леденцы от кашля.
Он помахал рукой двум детям, спешившим к ним с горы, и его спутник вздохнул. Придется отложить воссоздание древнего дворца Лантиэн ради детского лепета.
Если бы только нотариус знал, что это был за лепет!
– Интересно, кто он.
– Кто?
– Ну этот старикан, с доктором.
– А мне интересно, где только ты набираешься этих вульгарных слов. «Старикан» – ну и ну! Я бы попросила тебя вести себя прилично. Особенно сейчас, когда никто не знает, что в этот момент происходит с тем молодым человеком, в спальне для гостей. Мама мне сказала, что это молодой человек, и у меня есть идея.
– Расскажи мне.
– Если ты спрашиваешь меня, – сказала Мэри, – то я думаю, что папа с мамой что-то скрывают, а этот молодой человек умрет. Если ты спросишь меня, то этот старый джентльмен пришел вместе с доктором для консилиума.
– Думаешь, будут похороны? – размышлял Джонни. – Надеюсь, не в субботу – тогда это займет все выходные.
– Не волнуйся. Сегодня четверг, и мама этого не допустит, потому что мне нечего надеть. Кроме того, сначала должна быть операция.
– Точно?
– Обычно так бывает. А потом пациент начинает поправляться, но дальше – рецидив. Так что самое раннее – следующий четверг.
– Вот что я тебе скажу, – загорелся Джонни, – мы можем сегодня попрактиковаться на Араминте, с моим новым ножом.
– Попрактиковаться в чем?
– Сделать операцию. Она старая, и, когда ее берешь в руки, сыплются опилки. Мы можем сделать вид, будто оперируем ее из-за этого. А из-за твоих поцелуев с нее облезла вся краска, так что она будет выглядеть настоящим пациентом.
– Мне совсем не нравится эта идея.
– А потом мы могли бы устроить похороны, – продолжал искуситель.
– Вообще-то, я уже слишком большая, чтобы играть в куклы, – сказала Мэри, но глаза ее заблестели. – Я об этом подумаю. Чего не понять ни одному мальчику, так это то, что существует такая вещь, как чувства.
И дети понеслись с горы.
В тот вечер месье Ледрю отправился спать вскоре после обеда. За окном его комнаты еще медленно угасал дневной свет, но на ночном столике уже горела свеча. Полулежа на подушках, старый нотариус, не прибегая к помощи очков, изучал карту. Свет от свечи мерцал на столбиках кровати, оставляя в полутьме дальний угол комнаты и слабо освещая резной орнамент из гранатов и балки у него над головой.
Легкий стук в дверь прервал его размышления. Через некоторое время стук повторился, на этот раз сильнее.
– Entrez![24]
Дверная ручка повернулась, и в комнату проскользнула служанка Дебора, держа в руках маленький поднос.
Войдите!
