преподавателей академии на основе этих данных защитил докторскую диссертацию и стал профессором. Радовало и то, что профессор этот стал одним из авторов нового пособия для школы саперов. Сам я это пособие не видел, но была надежда, что работа нашего сапера не пропала даром и его опыт вошел в материалы пособия. Но это все обычные армейские и академические дела, и удивляться здесь было нечему.
– Борис! Как дела? – поинтересовался я у ведущего.
– Понятно, товарищ старший лейтенант, почему они здесь не ходят. Уже четвертую мину обезвреживаем. Две были американские, и вот уже вторая СВУ[4]. Поражающие элементы – крупные болты и гайки. И шайбы тоже. Такие далеко не разлетятся, но если попадутся на короткой дистанции, пиши пропало. Ни один бронежилет не выдержит… Я уж подумал, не забрать ли их с собой, чтобы потом в гараж передать. У них всегда этого добра не хватает. Ржавые болты со списанной техники снимают. Но таскать не хочется. Разве что на обратном пути…
– На обратном, Боря, на обратном, – поддержал я командира отделения.
Солдаты автороты делят с нами этаж казармы. И часто общаются с моими бойцами. Потому Питиримов и в курсе того, что в гараже происходит.
– В автороте по нынешним временам трофейной техники не бывает, – поддержал Бориса старший сержант Кувалдин, находящийся в данный момент далеко вместе с первым отделением взвода. Наша система связи позволяла поддерживать устойчивую связь. – Говорят, после чеченской войны трофейной техники полно было. Можно было легко из трех-четырех подбитых новый танк собрать. Я слышал, даже собирали. Правда, не танки, а БМП. Но где-то, может быть, и танки тоже…
У нас в сводном отряде спецназа ГРУ на территории Северного Кавказа танков не было. Были только грузовики, боевые машины пехоты, бронетранспортеры и стандартные армейские «уазики». Да еще вертолеты-штурмовики. Два «МИ-8» и три «Ночных охотника», один из которых был придан нам на эту операцию. Пока он работал исключительно как устрашающий фактор. Летал в стороне, настораживая часовых и отвлекая их внимание. Но к ущелью не совался. У меня с экипажем вертолета была устойчивая связь через коммуникатор экипировки «Ратник», и, если вдруг возникла бы необходимость, «Ночной охотник» вступил бы в бой. Так было запланировано изначально в оперативном отделе сводного отряда. Узость ущелья позволяла производить эффективный ракетный обстрел.
Настоящая операция была из числа запланированных еще месяц назад, когда удалось приблизительно узнать, где прячется банда перешедших через грузинскую границу боевиков. На самом деле пришли они, конечно, через несколько границ. Сначала через границу Сирии и Турции, потом Турции и Грузии и только потом Грузии и России. Отслеживать банду начали еще в Сирии, когда поступил сигнал от информатора, что большая группа, больше двух десятков боевиков, планирует вернуться на Северный Кавказ.
О планируемом переходе
СВУ – самодельное взрывное устройство.
