бывает и более жестокое насилие. У нас в городе был случай, мальчика забили насмерть. Или семьи алкоголиков, нарков. А тут… в целом же семья хорошая. Ну бывают такие эпизоды. Ты извини, Сандра, но ведь раньше это все вообще считалось нормой. И ничего ведь. Все как-то росли, на протяжении всей человеческой истории.
– Ну да, ну да, – кивнула Сандра, – и поэтому у нас была такая разумная, прекрасная история, без всяких войн, без угнетения, без пыток, казней и жестокостей. И так мы и будем жить дальше.
– Понимаю твой сарказм, – вздохнул учитель, – но время благорастворения воздухов еще и вправду не настало. Я же говорю – у большинства в классе семьи неполные вообще, у некоторых родители – инвалиды…
– Ну и что? – удивилась Сандра, – чем мешает отсутствие отца, если мать адекватна и уважает ребенка? А инвалиды могут воспитывать ничуть не хуже здоровых людей. Материальное положение у них сейчас тоже не хуже остальных. Кстати, вот это отношение к Лийе – «тебе повезло, ты так счастлива в замечательной полной семье» – сильно усугубляет ее страдания. Это в психиатрии называется двойной узел и в принципе считается фактором развития шизофрении. Я бы это назвала двоемыслие. Ее ощущения говорят о том, что ей очень плохо, над ней совершается постоянное насилие, она постоянно унижена – но при этом она вынуждена искренне верить, что ей очень хорошо и даже лучше всех. Кирилл, я не гадаю на кофейной гуще. Тесты, которые я провела, надежно выявляют высокую тревожность, невротичность и ситуацию насилия. Возможно, у других тоже есть проблемы в семьях, уж конечно, они есть у Кости Штейна, но все другие с этими проблемами справляются. Эта девочка нет. Ты же видишь ее на уроках. Она искалечена внутренне, и если мы ничего не изменим, это выльется в жизненную трагедию.
– Ну ладно, – учитель махнул рукой, покосившись на нежное личико ребенка, подрагивающие ресницы, – что ты предлагаешь? Начать процесс?
Сандра покачала головой.
– Это невозможно. Данные ментоскопии юридически не являются доказательством. Девочку допрашивать нельзя, родители ничего не скажут. Соседи, скорее всего, ничего не знают. Да и за подобное обращение с ребенком серьезных наказаний не бывает. Но выход есть, я с таким работала. Мы попробуем что-то придумать.
Голубые глаза распахнулись. Лийя приподнялась, недоуменно глядя на взрослых.
– Тебе сон приснился? – ласково спросила Сандра. Лийя покачала головой.
– Мне ничего не снилось.
– Как настроение?
– Хорошее, – послушно ответила девочка. Сандра досадливо поморщилась.
– Слезай с кресла, сядь сюда. Лимонада хочешь?
Девочка с удовольствием выпила лимонада. Сандра молчала, глядя на нее, пальцы отбивали ритм на столешнице.
– Знаешь что, Лийя? – начала психологиня, – у меня к тебе такое предложение. Тебе бы не хотелось в школьную коммуну?
Глаза
