вообще самогон попивают.
Я брезгливо поставила бутыль на стол и отшагнула. Подмирец потер переносицу и зажмурился, когда открыл глаза, произнес:
– Что же мне с вами делать…
Черноволосый, наконец, нагляделся в потолок, взгляд опустился к Филу.
Он сказал:
– Раз взялся помогать, доводи до ума. Ты и так узнал больше остальных, придется что-то с этим делать.
Фил снова потер переносицу.
– Мда… – протянул он. – Мда… Возможно… видимо. Гм… В действительности, знаю я пока маловато.
Лодин выдохнул удивленно:
– Ты же видел, как девушка сквозь огонь ходит.
– Вот это и не укладывается в голове, – пробормотал Фил. – Хотелось бы подробностей.
– Не знаю, с чего начать, – сказал ветер, сдвинув плечами.
– Начни с начала, – предложил наш спаситель.
Лодин набрал воздуха и произнес торжественно:
– В начале не было ничего, был пустой космос и…
– Стоп-стоп, – сказал Фил, махая руками. – Историю сотворения мира мне рассказывать не надо. Тем более, она никому не известна. Объясняй лучше, почему твоя подруга вылезла из горящей машины и только платье продырявила?
Лодин открыл рот, чтобы ответить, но я опередила.
– Это мы и пытались тебе сказать. Мы не люди. Точнее не люди, в привычном понимании.
Лоб Фила сморщился, он снова схватился за бутыль и опрокинул глоток в горло.
– Так… – протянул он. – Так…
Я продолжила:
– Не уверенна, что могу рассказать все. Но уверяю, огонь мне безвреден. А он…
Я кивнула на Лодина, который напрягся, словно натянутая тетива и следит за каждым словом, боясь, что сболтну лишнее.
– Он… Он знает толк в воздухе.
Фил потер лоб и уставился в пол. Просидев так несколько мгновений, поднялся и прошел в дверь, завешенную ветхой тряпкой. Когда прошло минут пять, а он все еще не вернулся, Лодин вопросительно посмотрел на меня. Я пожала плечами и на полупальцах двинулась вперед.
Черноволосый пошел следом, тихо, как кот, крадущийся за мышью. Приблизившись к занавеске, я аккуратно отодвинула и заглянула внутрь.
Комната оказалась темной. Лишь прямоугольное свечение пытается рассеять мрак. Рядом с ним, сгорбившись, сидит Фил и быстро стучит пальцами по пластине с рядами сияющих букв. Взгляд направлен в прямоугольник, лишь изредка опускает его, но тут же снова утыкается вперед.
Я неуверенно позвала:
– Фил?
Он не отозвался. Тогда тихонько прошла дальше. Когда заглянула ему через плечо, в груди вспыхнул тихий восторг вперемешку со страхом перед неведомым подмирским артефактом.
На светящемся прямоугольнике бегут картинки, какие-то надписи, Фил тыкает куда-то справа, картинки открываются, а под ними возникают тексты, для которых потребовалось бы куча пергаментов.
Сзади подошел Лодин,
