«La Orotava». Дорога в Кадакес мне показалась длиной. Сон одолел меня, и когда я проснулась, то увидела море, синее, гладкое, бесконечное. Море ворвалось в мою душу и заполнило её радостью. И я смотрела и смотрела неотрывно на эту синюю громаду. Тёплый ласковый ветер доносил запахи цветущих средиземноморских растений. Они пахли слаще мёда – Запахи рая, – сказала я. Сальвадор кивнул в ответ. Он любовался морем. Дом был невысокий и очень светлый. В таком доме должен работать мастер
«Художника должны окружать растения, которые будут вдохновлять его на занятия живописью»,11 – комментировал синьор Сальвадор, глядя как я любуюсь на его цветы. Сад благоухал. Особенно, меня поразили цветы граната
«В кудрях у Гвадалквивира
Пламенеют цветы граната
Одна – кровью, другая – слезами
Льются реки твои Гренада»… —
Сальвадор пафосно продекламировал поэта Лорку – Гарсиа Лорка лучший друг моей беспокойной юности. До сих пор живёт во мне тягостное чувство из – за смерти Лорки. Прояви, я больше настойчивости… Я должен был увезти тогда его из Испании. В то время я писал большую поэму «Я ем Гала». Я не отдавал себе отчёта, что ревновал её к Лорке. – печально изрёк Сальвадор. А как вы, дорогая Мария? Больше всего меня привлекает в вас то состояние полубодрствования, в котором вы прибываете. Вы грезите наяву… Это хорошо для художника. Но сложно для жизни. У вас есть мужчина? Такие женщины должны быть под защитой. – Сальвадор посмотрел на меня с нежностью. Я, поддавшись порыву, положила руки ему на плечи. Но он мягко отстранился, и сказал. – «Гала – единственная моя муза, мой гений и моя жизнь. Без Гала я никто»12. – Да, она великолепна. И я, на меньшее, не согласна. Ваша любовь к ней вызывает восхищение, мастер, – ответила я. Нас никто не встретил в доме, и я была рада этому. На стенах висели холсты, графика… Первая картина, которая меня поразила, была «Леда». В ней небо не соприкасалась с морем. Как – будто, можно просунуть руку между небом и морем
И ни один персонаж не касался другого. Я долго стояла у «Атомной Леды», пока пределы этой картины не стала раздвигаться, и меня охватило ощущение неба. Потому что оно не сверху, и не внизу, оно у нас в сердце. Обнажённая «Гала – Леда» восседала на троне, нет, она парила в этом голубом небе. Лебедь находился слева от Леды – Леда прекрасна, – прошептала я. Сальвадор услышал, и улыбаясь, молвил. – «Выбирая себе жену, художник должен помнить о совершенной форме оливки»13. – Обратите внимание, дорогая Мария, на заднем плане изображён пейзаж на Коста Браво. Я писал картину в Америке, и безумно скучал по Испании. Она снилась мне каждую ночь – Я всё думала о своём, глядя на Леду – Леда прекрасна и спокойна, но я люблю в ваших картинах смелость. Я никогда не была свободна в своих работах. Какой отвагой надо обладать, чтобы так выражать свою любовь и свои мысли! Видимо, я никогда не любила так, и не могла говорить страстно
Сальвадор Дали
Сальвадор Дали
Сальвадор Дали
