по самым скромным подсчетам, женское население небольшого райцентра.
Впрочем, это было не единственным талантом Козалёва. Он умел договариваться с людьми по любым вопросам. Поступив по юношеской глупости в военное училище, Сергунчик скоро понял, что сел не в свои сани: подчиняться и жить по уставу для деятельного Козалёва оказалось архитрудно и мучительно. Но открыто заявлять о своих намерениях в эпоху генсека Брежнева было опрометчиво. Обязательно нашелся бы доброхот поучить уму-разуму: «На ваше образование страна потратила большие деньги, а вы…». Хитрый Сергунчик ждал нужного момента и дождался его в 1991-м году. Когда все полетело в тартарары – государство, вооруженные силы, прежние авторитеты, ориентиры и ценности, – Козалев на всякий случай сослался на болезнь и залег в госпиталь. Там он познакомился и близко сошелся с врачом, который за деньги поставил Сергунчику нужный диагноз и снабдил липовыми рентгеновскими снимками, результатами анализов и компьютерной томографии хронически больного и недавно скончавшегося человека. Поскольку с подобным медицинским вердиктом пациент был обречен и ему следовало думать уже о душе, военно-медицинская комиссия безоговорочно списала Сергунчика из рядов защитников Родины, назначив несчастному пенсию по инвалидности. Жизнерадостный и пышущий здоровьем «инвалид» принялся с утроенным усердием реализовывать себя в зарождающемся отечественном бизнесе. Тут его умение договариваться стало определяющим, вследствие чего к нему все чаще стали обращаться с просьбами различные люди. Одним необходимо было прийти к консенсусу с партнерами, другим – поладить с несговорчивыми властями, третьим – определиться с бандитской крышей. Постепенно клиентура Сергунчика росла и в статусе, и в численности, и он сумел даже открыть собственное дело. По этой причине, когда в полдень к нему в кабинет в арендуемом офисе на окраине Москвы бесцеремонно ввалились двое мужчин, он не удивился, лишь про себя отметил, мол, несмотря на ежедневную сексуальную безотказность своего личного секретаря, грудастой и жопастой Ксюхи, её пора менять. Как она только посмела без доклада пустить к нему двух посетителей? Но, несмотря на моментально созревшее решение, на его лице праведного гнева не обозначилось. Школа есть школа.
– Чем могу служить? – с готовностью, но настороженно заулыбался незнакомцам Сергунчик. Иного поведения он позволить себе не мог, так как вспомнил: вооруженного громилу-охранника вместе с личным водителем час назад отправил с поручением в свой загородный дом. Получалось, защиты ждать неоткуда: в лучшем случае они вернутся часам к шести вечера.
– Это ты, дорогой, правильно сформулировал – служить. Несмотря на твои многочисленные аферы, от тебя требуется кое-что сделать для родного Отечества, – безразличным тоном четко обозначил стоящие задачи один из мужчин.
Сергунчик интуитивно почувствовал неладное, но снова не подал виду.
– Простите, какие
