кровати, оделся, выскользнул через окно наружу и, не оглядываясь, чувствуя, как разрывается от каждого шага сердце, побежал к дому через лужайку.
Я забрался в комнату. Дверь спальни была открыта снаружи. Возле кровати стоял отец. В первую секунду внутри все похолодело от страха – нас раскрыли, – но уже в следующий момент ярость вытеснила страх, и я, вскинув подбородок, посмотрел на него с вызовом – ну же, скажи что-нибудь.
Я хотел схватки.
Я бы не позволил ему стыдить меня за ночь, проведенную с любимой девушкой. Той, от которой он отрывал меня.
Он повернулся и, не сказав ни слова, вышел.
Тридцать минут пронеслись как одно мгновение. Я в последний раз обвел взглядом комнату. Потом закинул на плечо рюкзак, повесил на шею фотоаппарат и вышел из дому.
Мистер и миссис Личфилд уже стояли на нашей подъездной дорожке с Айдой и Саванной и обнимались с моими родителями. Увидев меня, они подошли к крыльцу и тоже обняли на прощание.
Подбежавшие девочки прижались ко мне, и я потрепал каждую по голове. Стукнула дверь. Я повернулся и увидел бегущую по траве Поппи. Волосы у нее были мокрые – наверно, после душа, – но выглядела она еще прекраснее, чем накануне, и смотрела только на меня.
Добежав до дорожки, она коротко обняла моих родителей и поцеловала Элтона, а потом повернулась ко мне. Мои папа и мама сели в машину, а родители и сестренки Поппи вернулись в дом, дав нам возможность попрощаться наедине. Я распахнул руки, и она влетела в мои объятия. Я сжал ее крепко-крепко и глубоко вдохнул сладкий запах ее волос.
Потом взял ее за подбородок и поцеловал – в последний раз. Поцеловал со всей любовью, что переполняла мое сердце.
– Поцелуй триста пятьдесят шестой. От Руне, на дорожке… когда он оставил меня, – прошептала она сквозь слезы.
Я закрыл глаза, не в силах вынести ее и мою боль.
– Руне? – окликнул меня отец и извиняющимся тоном добавил: – Нам пора.
Поппи вцепилась в рукав моей рубашки. Зеленые глаза блестели от слез, и она как будто пыталась запомнить каждую черточку моего лица. Высвободившись наконец, я поднял камеру и нажал кнопку.
Мне выпала редкая удача – запечатлеть миг, когда разбивается сердце.
Едва волоча ноги – к ним будто подвесили по тонне кирпичей, – я побрел к машине, забрался на заднее сиденье и даже не стал удерживать слезы. Поппи стояла у дорожки, и ветер трепал ее мокрые волосы. Она помахала на прощание.
Отец завел мотор. Я опустил стекло и высунул руку, а Поппи схватилась за нее. Мы посмотрели друг на друга, и она сказала:
– Я буду видеть тебя во снах.
– Я буду видеть тебя во снах, – прошептал я и выпустил ее руку. Машина тронулась. Я повернулся и посмотрел в заднее окно – Поппи стояла на дорожке и махала вслед, пока не скрылась из виду.
Этот прощальный жест остался в моей памяти.
Я поклялся хранить его до тех пор, пока она не встретит меня снова
