style="font-size:15px;"> Плосколицый подтолкнул товарища:
– Хули ты с ним цедишь. Вломи.
Вокруг них собиралась толпа.
– Да жалко ущербных.
– Ты где здесь ущербных увидел? – прорычал Элер. Он толкался с противником взглядами.
Радику хотелось одернуть, урезонить друга: он не знал, как себя поведет, если начнется драка.
– Урой соплю, Клыч, – подзадоривал плосколицый.
– А-а… Глаз много, менты кругом, не дадут размяться как следует. Наука мимо пройдет, – лыбился Клыч.
– Ссышь? – лыбился в ответ Элер.
– А мы узнаем. Давай завтра словимся, два на два?
– А давай!
– Тогда забиваемся, – широколобый надвинулся на Элера, голова к голове, чтобы не услышал весь парк.
Зрители расстроенно загудели. Радик выдохнул: завтра. Он снова провалился из одного омута в другой. Увидел тетю в черно-белом крепдешиновом платье, белый с красной каймой платок, концы которого были связаны узелком – «чтобы не забыть о делах», черную дыру в фундаменте…
– Пошли к девчонкам, – сказал Элер, и Радик вынырнул. – Завтра с клоунами разберемся. На Кашгарке «стрелу» забили.
Радик догнал друга.
– Туда же не пускают, – постарался он бодро, хотя внутри ныло и клокотало. На Кашгарке…
– И что? – ответил Элер, поднял руку, замахал девушкам. Элер улыбался во весь рот. Преданный друг, воин, победитель, и не беда, что сражение перенесли.
– Ничего, – тихо произнес Радик.
Они еще немного потанцевали, а потом Лиля сказала, что им пора. Шагая под фонарями аллеи, из одного желтого круга в другой, Радик успокоился, переключился на близость Лили, ее дыхание, уставший, но веселый голос.
Он поцеловал ее, или она его, а потом они стояли под каштаном и подглядывали с понимающими, глупыми улыбками на долго целующихся Элера и Свету.
– Не оторвать, – шепнула Лиля. – Пошли, догонят.
Радик кивнул, чувствуя новый прилив зависти: друг и здесь шел напролом.
Провожая девчонок, он старался не думать о завтрашнем дне.
Получалось плохо.
2. Лиля
За неделю до Ташкентского землетрясения Лиле Славиной стукнуло девятнадцать. После семилетки в родной Дубовке она окончила Волгоградское строительное училище и уже как год работала штукатуром-маляром.
Двадцать седьмого апреля их бригаду погрузили на машину и доставили в Управление Спецмонтажстроя. Перед собранием выступил русоволосый бригадир Антон, которого Лиля часто видела во снах, очень близко и истомно. Антон рассказал о страшном землетрясении в Ташкенте, о дружбе народов, взаимопомощи и мобилизации.
– Нужны молодые специалисты и строители, – объявил бригадир, – добровольцы, которые примут участие в восстановлении Ташкента. Кто может? Судимым руки не тянуть!
Через три дня молодая комсомолка Лиля смотрела в окно вагона
