места – улицы, проспекты, здания и парки.
Публика в баре на 14-м этаже была немногочисленной, но солидной: я знал, что зачастую здесь назначали друг другу встречи серьезные деловые люди, а барменом тут работал знакомый мне паренек, носивший простое имя – Иван. Любопытно, что всего полтора года тому назад этот самый Иван начинал в нашем провинциальном ресторане поваром, и вот, за такой весьма короткий срок вырос до бармена в столичном валютном баре. Помнится, в первый вечер, когда мы с Ваней только познакомились, я спросил его, что он умеет хорошо, как профессиональный повар, готовить. В ответ он поинтересовался, чего бы я хотел съесть. Я и сказал, что давно, мол, мечтаю отведать люля-кебаб – это было первое название, пришедшее мне на ум. После этого я спустился к себе в бар, а еще спустя минут сорок уже здорово оголодавший и от того сильно рассерженный, вновь поднялся наверх, а повар Ваня встретил меня разведенными в стороны руками, сказав извиняющимся тоном, что мой заказ – люля-кебаб – будет готов лишь через десять минут. Я хотел было рассмеяться, сказать ему, что с моей стороны это была всего лишь шуткой и что я готов съесть что угодно, но вовремя понял, что парень отнесся к моему заказу весьма серьезно и решил не обижать его, а потерпеть немного и дождаться-таки столь любовно приготовляемого им люля-кебаб.
По правде говоря, я, наблюдая за Ваней, суетившимся за стойкой, совсем ему не завидовал, и особенно тому, что он забрался так высоко – во всех смыслах: валютный бар «Интуриста», да еще 14 этаж. Здесь «капусты» особо не нарубишь, так как оборот клиентов тут минимальный, и, соответственно, много денег заработать сложно. Зато на этом месте, в отличие от многих других, можно было приобрести массу ценных и нужных знакомств, включая знакомства с иностранцами – это, как я понимал, на современном этапе жизни было не менее, а зачастую и более важно. Впрочем, на такое место работы случайного человека не возьмут: обязательно надо было заключать с КГБ договор о сотрудничестве, а затем требовалось очень ловко маневрировать между этой весьма серьезной фирмой и не слишком законопослушным окружением, чтобы без особых затруднений урвать и свой лакомый кусочек, и притом так, чтобы хвост не припалили, как говорится.
Следует отметить, что и здесь, на 14-м этаже, «моя» Катрин пользовалась успехом: ее беспрерывно приглашали танцевать. И пару раз мне пришлось её отпустить на танец. Но, отказав очередному подошедшему к нам ухажеру, она увлекла меня на медленный танец и, положив голову мне на плечо, прошептала:
– Савва, они мне все уже так надоели, не пускай меня больше танцевать с другими.
– Почему, моя девочка? – поинтересовался я.
– А почти все во время первого же танца объясняются мне в любви.
– Но это же хорошо, – сказал я.
– Нет, не хорошо. – Катя приблизила свои огромные миндалевидные глаза вплотную к моему лицу. – Вот если бы ты говорил мне о любви, было бы совсем другое дело.
– Я?
