style="font-size:15px;"> Мазурка долго оставалась в моде, – и до сих пор это был главный танец столичных бальных зал. (О своей первой мазурке, отданной некому туманному, стройному красавцу, с замиранием сердца мечтала едва ли всякая барышня-дебютантка). Учителя мазурки были вхожи в известнейшие аристократические семейства Петербурга, и Феликс Иванович Кшесинский еще в этом качестве был в столице нарасхват.
Столичная молодежь всегда любила балы. На скользких бальных паркетах завязывались сердечные знакомства, нередко перераставшие потом в романы. Во время вальса, разрешавшего невольные близкие объятия возникали обоюдные симпатии; в мазурке, поощрявшей невинную легкую болтовню, назначались свидания и происходили любовные объяснения. И когда на последних аккордах падала в поклоне голова кавалера и щелкали каблуки перед разлетевшейся юбкой партнерши, оба чувствовали себя участниками нежного тайного заговора. Случалось, что бальные знакомства заканчивались подлинными любовными драмами, – и вся читающая Россия переживала (а дамская половина, вздыхая, еще и мысленно проживала) роман между блестящим холостым ротмистром графом Вронским и обворожительной увы, замужней дамой, женою высокого государственного чиновника Анной Карениной. Писатель граф Толстой вольной писательской прихотью соединил этих двоих в пару и послал танцевать мазурку, ставшую впоследствии роковой для обоих. (И тут же неподалеку, нервно обмахиваясь веером, терзается муками жесточайшей ревности прелестная Кити, как раз во время мазурки и потерявшая предположительно влюбленного в нее жениха…)
Вообще, фамилия Кшесинских в Петербурге была, что называется, на виду и на слуху. В кордебалете танцевала поразительно красивая старшая дочь Кшесинских – Юлия и также не без успеха выступал на императорской сцене молодой балетный танцовщик Иосиф Кшесинский: высокий, темноглазый, уже с русскими, аккуратно подстриженными, темными усиками. (В отличие от отца, который до сих пор был патриотично привержен своим шляхетски вислым, желтоватым польским усам). Нынешний император был третьим российским правителем, кому верой и правдой служил Феликс Иванович, – и все это время мазурка оставалась его коронным любимым танцем.
Теперь же самая младшая из семейства Кшесинских – хорошенькая юная Матильда (в семье ее звали Малей, Малечкой) танцевала перед высокой публикой свой выпускной экзаменационный номер. Было заметно, что танцовщица получала явное удовольствие от пребывания на сцене. Она скакала на пальчиках, резвилась, кокетничала, крутилась веретеном, – и все это, судя по беззаботному виду, не стоило ей ни малейших усилий. Скользя по дощатому полу сцены, озорная Лиза кокетливо хлопала ресницами и время от времени взглядывала в глаза Государю.
– «Вот я какая! Вы только посмотрите на меня, только полюбуйтесь мною!.. Да вы и сами в се видите! Я думаю, вы оцените меня по достоинству, – ведь я для вас, только для вас стараюсь!..» – говорил
