это сделать. Хотя про Кшесинскую, думаю, подметил верно… судя уж по тому как стреляет глазками, сейчас видно кокетку. На то и барышни – тем более, балетные… кокетство им по статусу положено, allez6!..
Царь вытянул из кармана платок и отер лоб; в зале было душно.
– Но согласись, премиленькая! Вообще, присмотрись к девочке. Увидишь, – непременно станет знаменита. И скоро Я хоть и не знаток, но талант сейчас примечаю. С апломбом, старательная да еще и азартная. Что ж – можно поздравить Феликса. Скоро, скоро его младшенькая в артистку выросла.
Государь вновь повернулся к императрице.
– Время-то летит… кажется, вчера только за ручку водили – этакий была кудрявый мотылек с бантом. И на тебе, – уже и выпускница, без пяти минут артистка. С такими-то задатками, глядишь, и балериной скоро станет. А станцевала отменно», – заключил император, обнаружив неожиданную осведомленность в предмете.
Государыня, кивая, задумчиво проговорила: «Ты прав, мой друг, время бежит… прямо утекает сквозь пальцы».
Наследник Николай Александрович смотрел на сцену и рассеянно улыбаясь, постукивал ладонью по поручню кресла.
5
По завершении представления виновники и виновницы торжества, не переодеваясь, в тех же костюмах, в каких только что выходили на сцену (так уж принято было на выпускных спектаклях), собрались в просторном и гулком с балконами вдоль стен репетиционном зале. Разговаривали вполголоса, стоял постоянный жужжащий шум, размноженное эхо, многократно повторяясь, перелетало от стены к стене.
Раскрасневшиеся танцовщицы, смеясь всякому пустяку, оживленно вертели головами и постоянно прихорашивались. Нетерпеливо переступавшие на высоких ножках девушки были похожи на молодых веселых лошадок, лишь на время сбившихся в игривое стадо, готовых в любую минуту разбежаться, рассыпаться в разные стороны. В свете простых неярких ламп барышни не казались так безупречно красивы, как на сцене, и все же от обычных не балетных барышень они отличались и особой тонкостью хрупких фигурок, выглаженных, выточенных многолетними упражнениями и грациозными жестами удлиненных рук, постоянно норовивших скреститься, и особой посадкой гладко причесанных головок. Бледные прозрачные личики выглядели теперь усталыми и кроткими (утомились – да и стерся искусственно наведенный сценический румянец). Развернутые в стороны узкие ступни с головой выдавали бесспорную принадлежность этих девушек к профессиональному ордену Терпсихоры. (Вот уж неуместный здесь фразеологизм, нужно бы сказать «с ногами»…) Острые лопатки как зачатки ангельских крылышек выделялись на подчеркнуто прямых, спинах, – и обычные, не балетные барышни показались бы рядом с этими и слегка громоздкими и несколько неуклюжими.
…Концертное напряжение понемногу спало, но предстояло персональное представление Государю.
Его,
что и говорить (франц.)
