лишают свободы, дарованной ему от рождения, значит, происходит убийство личности, ты – палач!
– Ай-яяй! – Дверь камеры отворилась. – Болтун, схлопочешь у меня! Прекрати болтовню, из-за тебя палец уколол в десяти местах. – Мелькнуло изображение пожилого человека с носком в руке, второй, парный был у него на ноге.
– Унизываешь! – сладострастно потянул слово Колинз, более всего от нечего делать.
– Не принесу я тебе обеда. Скажу, номер 5253 покудова не прибыл. По обстоятельствам, а не со зла.
– Я вот тебе покажу! – жалобно изогнув шею, узник недовольно глянул на старика.
Наследник
Изгнанник покинул скамейку. У первого же дома, лишившись мужества, по-сиротски заглянул в окно. Взявшись за трубу у подъездных дверей, он подтянулся на руках, затем ухватился за карниз. Теперь было видно, что семейство граждан уставилось в телевизионный экран. Показывали по нему цензурированный при бывшем короле фильм на редкость занимательный. Дня не прошло, а работники эфира уже восстановили плёнку, которую приказано было изъять, привести в негодность, а вину свалить на архивного служащего.
– А! Я уже видел! – тихо сказал первый джентльмен и спрыгнул. В сжатых ладонях покоился карниз. Что-то неуловимое заставило их троих объединиться в этот непростой час.
– Зачем они нужны, не понимаю вообще? – пожилой мужчина, оправдываясь, развёл руками, и вздрогнул всем телом, когда с треском открылась форточка первого этажа. Силуэт юной девушки неожиданно даже для самого себя проворковал:
– А ничего пап, это не пьяный, и не наркоман, и не сосед, и не угадал. Это герой новостей. Здравствуйте, дедушка. – Сквозь уродливую, недорогую решётку на окнах, она приветливо помахала рукой. Король привык не отвечать на приветствия, как было положено при дворе, а именно милостиво улыбаться чаще, выговаривать каждому приличные положению слова. Ему было всё равно приятно. Так, что он вспомнил свою гувернантку, когда сам он был ещё маленьким и изворачивался от наказания, приводя самые нелепые доводы.
– Нужны они кому-то. – Возопил «дедушка», и форточки загремели хором, по всей пятиэтажке, многие узнали голос.
– Правильно! – поддержала баба Настя, назло деду смотревшая «парламентский час», – Ну их бездельников, торчат там на наши деньги, ироды.
– Ты иди, иди. – Попросила девушка, имущество семьи которой уменьшилось на один карниз. И король, прошу прощения, бывший двинулся вон, перед отбытием аккуратно и бесшумно прислонив наличник к скамейке.
иллюстрация автора
Мятежник
Ночь извела всех: и сторожа, не успевшего заштопать носок, и лампочку в коридоре, и узника. Выдалась она в тот вечер и холодная и лунная. Накрывался Колинз, сворачивался клубком, залезал под топчан ногами, но мёрз жестоко. Притоптывал стражник валенком по снежной дороге, но дырочка в носке холодила пятку изо всех
иллюстрация автора
