чтобы кто-то, как сейчас Хайнц, объяснил принцип работы.
– А приспособить вал к водяному колесу не пробовал? – спросил я у него. У его станков тоже были колеса на валу, но крутить их должен был человек.
– К водяному колесу? Ваша милость, это же так просто… как я мог раньше не догадаться? – Он стоял с обалдевшим видом и чесал себе затылок. Как-как… простая зашоренность мышления. Все так делают – и я так делать буду.
Хотя я и сам не уверен, что где-нибудь до этого уже не додумались. Да наверняка. Но меня не интересует это «где-нибудь». Меня интересует «здесь и сейчас».
– Какие у тебя допуски при сверлении?
– Чего?..
– Ну, с какой точностью ты сверлишь?
– На два фута могу просверлить с точностью до одной сотой части дюйма. Но только по мягкому железу или по бронзе. Сверла часто ломаются, сталь плохая.
– Диаметр сверлишь какой?
– Что за «диаметр»?
– Вот ведь деревня… Толщина у сверла какая?
– Самое тонкое сверло – в полдюйма, а самое толстое – в дюйм.
– Ясно. А кованый стальной пруток на три фута просверлить сможешь?
– Нет, ваша милость. Сверло сталь не возьмет. Было бы сверло из хорошей стали, вроде булата, то можно. А так… Нет, не получится. А пускать булат на сверла слишком дорого. Да и где его взять?
Да, проблема. Где ж мне взять хорошую сталь? Будем думать.
– Ладно, поехали обратно. Будем вместе решать наши проблемы.
Мы отправились в город. Скоро опять уже были в кабинете ратуши. По пути я кое-что все-таки придумал.
– Курт, принеси мне всю бумагу из кабинета бургомистра и свинцовый карандаш, – сказал я, усевшись за стол. – Хайнц, присаживайся рядом. Так, Хайнц, слушай меня внимательно. Все, что ты от меня услышишь, должно остаться тайной. Если узнает кто посторонний, повешу и тебя, и всю твою семью. Сколько у тебя детей?
– Четверо. Три сына и дочь, – насупившись, ответил он.
– Ну вот и не забывай о них. Первое. Ты мне отольешь три кулеврины из бронзы. Пока из бронзы. Потом будешь лить из стали.
– Это невозможно… – возразил он и тут же получил подзатыльник от Курта.
– Не смей перебивать господина барона! – рявкнул он на кузнеца.
– Успокойся, Курт. Так вот, Хайнц: это возможно. Потом я тебя научу. Но сначала – кулеврины из бронзы. Они мне нужны срочно. Но не такие, как та, что ты уже отлил, а немного другие.
И я нарисовал ему шуваловский «единорог» с конической зарядной каморой. Калибром в шесть дюймов и длиной ствола в десять калибров. Нарисовал также колесный лафет.
– Вот эта тележка называется «лафет». Его детали закажешь по отдельности у разных плотников. Потом сам с подмастерьями соберешь. Все это надо сделать быстро. У тебя сыновья взрослые?
– Да. Все они – мои подмастерья.
– Вот и хорошо.
