style="font-size:15px;"> – Курт, распорядись, чтобы бургомистра вздернули.
– А вы, господин барон, не будете присутствовать?
– Вот еще, время терять из-за какого-то козла.
– Слушаюсь, ваша милость.
– И приведи ко мне бывших членов магистрата, хочу с ними пообщаться.
Я прошел в кабинет бургомистра. У дверей стояли два кнехта. Это правильно, мою сокровищницу надо охранять. Открыв дверь, вошел внутрь. По всему кабинету были расставлены мешки с деньгами. Гюнтер сидел прямо на полу и пересчитывал деньги. Он поднял голову и затуманенным взглядом посмотрел на меня. Я потихоньку вышел из кабинета. Пусть работает. Приказал кнехтам никого сюда не пускать, а всех, кто ищет меня, отправлять в комнату, где я провел ночь. Только сел за стол, как пришел Курт с бывшими магистратскими. Черт, когда же я смогу просто посидеть и подумать… Мне бы денек посидеть, понять, что же со мной произошло, сделать какие-то выводы, составить наконец какой-то план действий. Пусть не долгосрочный, а хотя бы на год. Да хотя бы на месяц вперед. А то все в постоянном цейтноте. Так и ошибок наделать недолго. А ошибаться мне сейчас нельзя. Ошибка в этих условиях может привести к гибели. Чего бы очень не хотелось… Ладно, вернемся к нашим баранам.
Четыре человека стояли напротив меня. Старосты цехов. Оружейников, шахтеров, строителей и торговцев. Бывшие старосты. И бывших цехов. Какие уж цеха в деревне. Все – взрослые люди и наверняка хорошие мастера. И моя задача – сделать так, чтобы все их мастерство суметь использовать. А дабы трудились они с полной отдачей, надо сделать так, чтобы они этого сами хотели. Из-под палки они много не наработают.
– Ну и что мне с вами делать?
– Ваша милость, мы и в самом деле были против бунта… – начал один из них, вроде старшина торговцев.
– Против были, значит, – перебил я его, – это как? Шепнули друг другу на ушко: «Я против», – и пошли спокойно домой пиво пить? А в это время толпа бунтовщиков отправилась убивать своих сеньоров? Почему вы их не остановили, если были против? Почему не объяснили пагубность их действий? Разве не для этого существует власть в городе? А ведь вы и были этой самой властью.
Они стояли молча, понурив головы. Странно, наверное, это смотрелось со стороны – четверо взрослых, убеленных сединами мужчин и отчитывающий их подросток. Но такие сейчас времена. Я барон, а они простолюдины. Они фактически принадлежат мне. И хотя продать я их не могу – католическая церковь запрещает торговать христианами, но вот убить – запросто. Могу выпороть. Могу поставить на любые работы. Хоть навоз таскать, хоть канаву копать «отсюда и до отбоя». Конечно, было бы глупостью использовать их не по назначению, но, в принципе, могу.
– Хотел я вас повесить вместе с бургомистром, но скажите спасибо Гюнтеру Вальдеру. Именно он уговорил меня не делать этого.
– Разве это не отец Бенедикт уговорил
