в город?» – подумал я. Мысли о восстании не возникло. Кого ни спрашивал, все меня уверяли, что такой вариант развития событий маловероятен.
Выглянул в окно (остановился на третьём этаже). Осторожно выглядывая оттуда, увидел толпу людей, вооружённых кто, чем мог. Они убегали вниз по улице. Следом шли полицейские, бойцы армии самообороны с танками и бронемашинами пехоты, стараясь загнать их в здание слева с противоположной стороны от отеля.
Толпа отстреливалась, руководители старались всячески поддерживать их боевой дух, но было видно, что люди паниковали.
Паника вскоре превратилась в массовое помешательство, когда солдаты Конфедерации появились уже с другой стороны улицы. Мятежники (как я узнал утром) бежали внутрь здания, забаррикадировавшись там. Это был большой супермаркет.
Солдаты и бронетехника окружили здание. Я тем временем лихорадочно начал выискивать фотоаппарат, настраивать на ночную съёмку, подыскивать в сумке необходимый объектив.
Окончательное подавление мятежа началось раньше, чем я смог настроить камеру. Не дав повстанцам и пяти минут на размышление, танкисты «южан» начали обстрел здания из орудий. Солдаты же обильно приправляли это действо автоматными и пулемётными очередями, не жалея патроны.
Фотографии получились не самого лучшего качества. Благо освещение на улице работало, и потом на них можно было хоть что-то разобрать.
Спустя десять минут, когда здание было разутюжено снарядами, а дальняя от меня часть крыши обвалилась, солдаты пошли внутрь на штурм. Бой продолжался ещё около часа, и с первыми лучами солнца из супермаркета вышли солдаты, вытаскивая оттуда оставшихся в живых после сражения пленных.
Потом техника уехала с улиц, наступила какая-то необычная тишина, будто ничего и не происходило. Я лёг в кровать. Правда уснуть так и не удалось. После увиденного действа сердце билось, как бешеное.
Только часов в семь утра я решился подойти к развороченному супермаркету вплотную, дабы увидеть место ночного боя воочию.
Медики забирали мёртвых, уборщики отмывали тротуар от крови и собирали автоматные гильзы. Из здания выходили сапёры, держа в руках неразорвавшиеся гранаты. А рядом со мною слонялись зеваки, снимая всё на телефоны, выкладывая затем фото и видео в Twitter, YouTube, Instagram и Facebook.
Иногда из разрушенного здания выходил офицер в армейской форме и кричал:
– Здесь нет ничего интересного, расходитесь!
Его мало, кто слушал. Тогда по его приказу вышли солдаты, оттесняя толпу на противоположную сторону улицы.
Четвёртый или пятый мятеж за месяц это был? Мне было всё равно. Факты говорили сами за себя: чернокожие жители города, левые активисты, оставшиеся здесь и другие группировки, явно были недовольны властью «конфедератов». И каждый раз, когда выдавалась такая возможность, обязательно заявляли о себе. Единственным напоминанием о случившемся была надпись, оставленная кем-то из повстанцев:
NO PASARAN!
Позавтракав, вернулся в номер и позвонил на русскоязычную
