с государством Субарту, населенным родственными хаттам хурритами. Правда, по условиям договора Хаттское царство брало на себя обязательство оказать военную помощь субареям в случае нападения агрессивных кутиев, обитающих вокруг Соленого озера и в верховьях притоков Малы. Но все это были знакомые и предсказуемые угрозы – гораздо больше царя тревожили восточные соседи. Конечно, исконных обитателей Скалистого нагорья – оседлых урартов, близкородственных хурритам, хаттам нечего было опасаться. Но северную часть нагорья населяли, не смешиваясь с урартами, полукочевые племена неизвестного происхождения, около ста лет назад, как говорили уашебу, спустившиеся с Белых гор. С тех пор их разрозненные поселения, которые организованным хаттам трудно было назвать государствами, все ближе придвигались к границам страны Хатти. Хотя проявлений враждебности со стороны чужеземцев пока замечено не было, Табарна интуитивно испытывал смутное чувство опасности.
Царь был умным человеком и понимал: что бы ни случилось – главный секрет хаттов надлежало сохранить. Поэтому после получения тревожных известий из Калама во дворец был вызван главный медник Хапсвэ, со слов которого Гисахис записал последовательность процесса выплавки хафальки. Потом он выучил этот текст наизусть и сейчас автоматически выводил знакомые знаки, в то время как мысли его витали далеко. Он думал об Алаксанду, его бесхитростной любви к Зинар и о своем мучительном чувстве к недосягаемой для него Кутти.
Хотя заученные слова уже закончились, рука его машинально продолжала писать:
«Так поет певец из страны Хатти: что же вы наделали, о боги? В стране Хатти я умираю от любви к прекрасной царевне»…
Глава 2
«…В стране Хатти я умираю от любви к прекрасной царевне: что же вы наделали, о боги!» – следователь по особо важным делам майор Костин перевел взгляд с левой стороны листа со странными стихами на правую, на которой была фотография оригинала – глиняной таблички с этим текстом, написанным, если верить словам сидящего перед ним человека, в третьем тысячелетии до нашей эры.
Затем он поднял глаза на посетителя, который вот уже полчаса никак не мог закончить рассказ об обнаружении кражи в археологическом музее, постоянно сбиваясь на экскурсы в историю древнего мира. Впрочем, основные факты он уже знал из доклада выезжавшей на место оперативной бригады. Вчера, в понедельник, пришедшие после выходных на работу сотрудники музея обнаружили в зале номер три, что в одной из витрин вырезано стекло и исчез экспонат под инвентарным номером 255 – глиняная табличка, датируемая предположительно концом третьего тысячелетия до нашей эры, – одна из трех, найденных при раскопках Делермесского могильника.
Старший научный сотрудник музея Сергей Лыков тем временем продолжал свою эмоциональную речь:
– Эти три таблички, хранящиеся в нашем музее, совершенно
