в литературном процессе.
Мог ли «центральный орган ВЛКСМ» остаться в стороне? Вопрос излишний.
Так пропагандистская машина, включавшая в себя и «Комсомольскую правду», морочила головы, а большинство населения, ею оболваненное, ее же и подпитывало «мнением народа». Такой вот симбиоз, или, если хотите, перпетуум-мобиле дури.
В книге «Роман о девочках» Владимира Высоцкого приведено его письмо заведующему отделом пропаганды ЦК КПСС В. Степакову. В нем говорится о том, что центральные органы прессы развязали против него, Высоцкого, травлю. Так вот, и тут не обошлось без нашей любимой газеты. «…И, наконец, статья в газете «Комсомольская правда» от 16 июня с. г., где не упоминается моя фамилия, но упоминаются мои песни. Могу только сказать, что все песни, приведенные в этой статье, озаглавленной «Что за песней», написаны 7–8 лет назад. В статье говорится, что даже почитатели мои осудили эти песни. Ну, что же, мне остается только радоваться, ибо я этих песен никогда не пел с эстрады и не пою даже друзьям уже несколько лет. Во всех этих выступлениях сквозит одна мысль, что мои песни, повторяю – речь идет о старых, тысячекратно переписанных, исковер-канных, старых записях – что эти песни вредны, особенно для молодежи».
Письмом Высоцкого поручили заняться… Яковлеву, чуть выше мною упомянутому, тому самому Борису Григорьевичу, который через два года позовет меня в «Журналист». А тогда он был сотрудником отдела пропаганды ЦК КПСС. Далее я привожу (с разрешения И. Б. Яковлевой, правообладателя) его воспоминание из книги «Записки счастливого неудачника».
«…Ближе к полудню легкий, но решительный стук в дверь. Я иду навстречу попавшему в беду именитому посетителю. Судя по внешним признакам, особого психологического напряжения этот невысокий, худо-щавого телосложения молодой человек в модной темно-серой куртке вроде бы не испытывает: как будто он только и делал, что ходил в ЦК. Но мы-то знаем, что приглашаемые сюда люди переполнены эмоциями, иногда тщательно запрятанными вглубь. Уж такая инстанция – выше некуда!
Здороваемся. У него крепкое, сильное рукопожатие.
– Оказывается, есть не только королевская, но и актерская точность, – говорю я.
– А как же? – отвечает Высоцкий, не отводя открытого и выразительного взгляда светло-серых глаз.
– И получается?
– В основном – да. Но бывают, честно говоря, и сбои.
…Мы приступаем к беседе по существу письма. Поскольку я его хорошо проштудировал, прошу Высоцкого говорить то, что он считает для себя важным и нужным.
С первых же фраз становится ясно, что мой собеседник очень серьезно подготовился к разговору – открытому, доверительному. Еще одна приятная неожиданность: оказывается, он полемист, и притом неплохой; у него четкая, аргументированная позиция, широта и глубина взгляда на предмет обсуждения – песню, безупречная логика суждений. Превосходная культура речи.
Трудно передать
