в командировке. Он прилетает завтра. Я отменяю все дела, запланированные на ближайшую неделю. Причем без малейших сожалений, что в подобных случаях бывает редко.
Сказать честно, дело, по которому приехал Сахнин, удивило меня. Дикая семейная история с уркаганом мужем и патологически-психической женой. Но не мое дело влезать в намерения метра. Я предоставил в его распоряжение собкоровскую машину с водителем и вдобавок… себя. Аркадию Яковлевичу хотелось, чтобы при беседах с участниками случившейся драмы присутствовал свидетель.
От гостиницы «Волгоград» до места действия заинтересовавшей Сахнина «красноармейской истории» (по названию городского района) было не менее 40, а то и 50 километров, где-то за Волго-Донским каналом. И каждый раз всю дорогу я его нахально расспрашивал о прежних командировках. Всего больше меня интересо-вала одна. И это был не Курск.
Летом 1965 года, когда я только входил в новую для меня редакцию, «произошло событие, которое тогда показалось совершенно невероятным для коммунистической системы» (Эрнст Черный «Российское рыболовство. Заметки на фоне коррупции»; журнал «Северная Пацифика»). «Комсомольская правда» опубликовала статью А. Сахнина «В рейсе и после», развенчивавшую ореол всенародного героя вокруг короля советского китобойного промысла Алексея Соляника, генерального капитан-директора объединенной флотилии «Советская Украина» и «Слава». Рассказывалось о том, как матросы от невыносимых условий падали замертво, и не раз случалось, что под бравурную музыку, которой порт встречал «героя», из трюма тайком выгружали свинцовые гробы.
Но для «пикейных жилетов» и просто осведомленных людей важным было то, что, выражаясь на модном сленге нынешней кремлевской верхушки, публицист «мочил» особу, в «дружбанах» у которой были первые лица державы – члены политбюро ЦК КПСС. Меня интересовало, как при лютой предварительной цензуре удалось довести текст до газетного листа. Рассказанное Сахниным достойно отдельной авантюрной новеллы, однако не мое право писать ее при здравствующих непосредственных участниках действа, тогдашних обитателей Шестого этажа.
«Публикация по тем временам была, по сути дела, журналистским подвигом не только Аркадия Сахнина, но и редакции «Комсомольской правды» и, безусловно, главного редактора Юрия Воронова». (Эрнст Черный).
Дело разбиралось на секретариате ЦК. В защиту неприкасаемого капитана, Героя Социалистического Труда, выступили члены политбюро Подгорный и Шелест, министр рыбной промышленности Ишков, первый секретарь Одесского обкома партии Синица. Однако с ними были несогласны Шелепин и некоторые другие кремлевцы. Секретариат освободил Соляника от должности. После чего Брежнев принял его у себя в кабинете. Поблагодарил за работу. Но что поделаешь, сетовал он, чепе получило нежелательный резонанс.
А сейчас попробуйте вспомнить какой-нибудь другой подобный пример «действенности» прессы – в России, или Советском Союзе, или в нынешней святой Руси: чтобы
