под бременем проклятия лицо Морта – но улыбка осталась такой же, какой была в момент совершения отцеубийства…
Этого Стервятник уже не вынес. Чувствуя себя предателем всего рода человеческого, он обратился с невнятной мольбой к хозяину багровой вселенной – единственному, кто мог отсрочить расплату, – и тот отпустил своего нового раба.
Придя в себя, Стервятник понял, что лежит на кровати в темной спальне. Он ощущал спиной смятую влажную постель. Была глухая пора ночи. Луна серебрила лес за окнами. Часы пробили один раз.
Люгер в малейших подробностях вспомнил то, что вначале показалось ему очередным кошмаром. Но видения багрового ада были слишком реальными. И неоспоримо реальной была боль в груди – словно от недавно полученной раны. Охваченный тревогой, близкой к панике, он вскочил с кровати и подбежал к окну.
Здесь, стоя в лунном сиянии, он задрал белую ночную рубашку, на которой расплылось небольшое кровавое пятно. И увидел ДВА шрама: один на том самом месте, куда Морт вонзил стилет, а другой чуть ниже – длинный след, оставленный лезвием обсидианового ножа.
Вряд ли требовались еще какие-нибудь доказательства. Он действительно побывал в преисподней, и чужая магия вернула его из владений смерти. Это делало Стервятника изгоем среди живых, но зато и устраняло многие сомнения. Однажды преодолев вечность, он избавился от гнетущих оков времени. Момент окончательной гибели снова был отодвинут в будущее и сгинул в неопределенности…
Разбуженная жестокость исказила его черты. У Люгера появилась ясная и неизменная цель – найти и уничтожить гнусного щенка, посланца оборотней, осмелившегося поднять руку на отца.
Меньше двух минут ушло у него на то, чтобы одеться и вооружиться. В детской спальне, конечно, уже никого не было, однако вещи Морта остались нетронутыми. Тем не менее Люгер сомневался, что малолетний убийца прячется где-то в доме. Это было бы слишком просто. Спустившись вниз, Слот убедился, что Морт сбежал.
Тяжелая входная дверь была приоткрыта, и зимний ветер успел намести возле порога горку снега. Стук каблуков Люгера разбудил Баклусов. Заспанный Густав, щурясь, выглянул из своей комнаты. Слуга не понимал, что случилось. Мимо прошел хозяин со смертельно бледным лицом и хищным блеском в глазах. В руке он держал обнаженный меч.
Стервятник одним ударом распахнул дверь шире и увидел протянувшуюся от нее цепочку следов: маленькие босые ноги Морта оставили отпечатки в глубоком снегу. Полузанесенные, но еще хорошо различимые следы пересекали аллею и исчезали в лесу.
– Спускай собак! – хриплым голосом приказал Люгер Густаву и выбежал за дверь.
Не теряя времени на приготовления, он вывел из конюшни расседланную лошадь, вскочил на нее и бросился в погоню за сыном, одержимый странной смесью ненависти, потребности отомстить и… любви, растоптанной предательством. Любви, которая все еще тлела в нем и которую он хотел бы уничтожить.
Луна
