из ведра, открыла его и демонстративно, глядя ей прямо в глаза, захрустела полоской бекона.
– Но, Китти, ты не понимаешь, что творишь! – заверещала Ванесса прямо как хрюшка, которую она так рьяно защищала. – Ты мне еще спасибо скажешь!
– Спасибо, – спокойно сказала я и сунула ей чуть ли не под нос кусок бекона.
Ванесса заверещала еще громче и выскочила из квартиры, спасаясь бегством от опасной поросятины. Я закрыла за ней дверь, собрала свой наборчик для пикника и отправилась в парк самостоятельно, намереваясь умять обе порции. Тем не менее мне все-таки не суждено было пасть жертвой коварного холестерина в одиночестве: в парке ко мне причалил чей-то роскошный черный котяра и я скормила ему половину котлетки. Котяра довольно жмурился и ни капельки не осуждал меня за кровожадность.
Собственно, по большому счету у меня нет предубеждений по поводу всяческих вегетарианцев, ЗОЖников и фитоняш – пусть живут, как им угодно, я ничего не имею против, пока они не отбирают у меня мясо и не навязывают свою петрушку. Однажды какая-то активистка уже пыталась запугать меня просмотром часового ролика о разделке мяса, но не на ту напала: лет этак в шестнадцать мы с подругой – частично из интереса, частично по необходимости – помогали ее отцу-мяснику разделывать свинью. Подруга была уже барышней продвинутой, поэтому ловко обдирала с брюшной полости жировую сетку. Мне же досталась честь осмолить поросячьи запчасти специальной кулинарной горелочкой, пока мясник разбирал остальную часть туши на отдельные мышцы. Занятие не самое приятное, но не особенно пугающее, поэтому я с воодушевлением и в подробностях рассказала активистке об этом процессе. Та позеленела и убежала прочь. Странно: в ее ролике было слишком уж много крови, я бы сказала, чересчур – из целой свиньи столько нацедить не удастся. Она показывала мне такие фильмы и меня же обвиняла в жестокости!
К вежливым и уважительным вегетарианцам я отношусь соответственно, меня вовсе не затруднит отказаться от мяса во время совместного обеда, чтобы не смущать их. Но когда мне в лицо тычут своей «правильностью», я теряю всякое сострадание. Ванесса прекратила навязываться мне в друзья, но время от времени бросает в почтовый ящик пропагандистские листовки с призывами пожалеть свинок и коровок. Я в ответ снабжаю ее распечатками историй о том, как какая-нибудь коровка кого-то насмерть забодала или чья-то свинка кого-то загрызла. Что уж тут скрывать, иногда я эти истории сама же и придумываю, но не все. А еще в воспитательных целях я пошире открываю окно на кухне, когда жарю бекон и отбивные, – до ее этажа беспрепятственно доходят все запахи. В некотором роде именно по этой причине я на завтрак ем яичницу с беконом. Уж очень она меня тогда рассердила.
По пятницам же я даю Ванессе отдохнуть и завтракаю в кафешке у Оливии в компании, конечно же, книги и капучино с корицей и кардамоном. В моем каждодневном кофе катастрофически не хватает густой пушистой пены. Я пробовала приготовить что-то подобное дома: добавляла молоко и толкла
