принести горячей воды. Высокая дубовая лохань уже стояла у огня. Ронуин заколола волосы черепаховой шпилькой и опустилась в теплую воду.
– Я сама вымоюсь, – сказала она служанке, – а ты пока убери мой наряд. Что это за восхитительный запах? Такой тонкий!
– Вереск, – пояснила Энит. – Моя мать делает эссенцию из масла цветов, которые собирает на холмах каждую весну. Надеюсь, вам понравилось, госпожа.
Служанка захлопотала, перетряхивая платья и пряча в сундук.
– Чудесно, – похвалила Ронуин. – Я впервые купаюсь в такой ароматной воде.
Она взяла тряпочку и мягкое мыло и принялась намыливаться, совсем забыв о времени. Дверь неожиданно распахнулась, и она услышала голос мужа:
– Энит, сегодня ты переночуешь в доме матери.
– Да, милорд, – прошептала девушка.
Дверь снова захлопнулась.
– Наслаждаешься ванной, госпожа? – осведомился Эдвард, подходя ближе. Сейчас на нем была только доходившая до колен рубаха.
Ронуин медленно повернулась, чтобы не расплескать воду.
– Господин! – резко воскликнула она. – Неужели мне не дозволено даже искупаться в уединении?
– Мне всегда нравилось любоваться своими женщинами в ванне, – преспокойно бросил он.
– Твоими женщинами? – ахнула она.
– Не считаешь ли ты и меня девственником? – засмеялся де Боло. – Я здоровый мужчина с ненасытным аппетитом, и у меня было немало любовниц. Теперь, правда, пришлось расстаться с последней. Больше я не посмотрю ни на кого, кроме жены.
Ронуин кивнула. Слова его были разумными, а обещание оставаться верным утешало.
– Ты раскраснелась от жары и стала еще красивее, – заметил он.
Ронуин смущенно промолчала, не зная, что ответить. Как она ненавидела свой непослушный язык! Теперь она чувствовала себя настоящей дурочкой! Но разве можно было предполагать, что она окажется в такой странной ситуации!
– Ты скоро выйдешь из воды, Ронуин? – допытывался муж.
– Но как я могу, когда вы тут стоите, господин! – воскликнула девушка.
– Право супруга – видеть тебя такой, какой создал Господь, – возразил Эдвард. Его серебристо-серые глаза искрились.
– Но я никогда не показывалась в подобном виде перед мужчинами. И сейчас не смогу!
Вместо ответа Эдвард шагнул к лохани, подхватил Ронуин под мышки и, подняв, поставил на пол. Он замер в восхищении. Какие маленькие круглые грудки! Так и молят о ласках!
Ронуин, возмущенно вскрикнув, прикрылась куском полотна.
– Так нечестно, господин! – упрекнула она.
– Неужели никто не объяснил тебе, что в любви и на войне все средства хороши? – обжег ее взглядом муж.
– Но между нами нет любви, господин. Значит, мы в состоянии войны? – усмехнулась она. – Вы скоро поймете, что я опасный враг.
Он
