странный лес. Ветви у деревьев высокие. Между стволами земля укрыта сугробами, но не видно ни кустарника, ни подлеска. Последнее совсем загадочно. Судя по высоте, лес очень древний. Обычно сосне с обхватом ствола полтора метра лет пятьсот. Здешние стволы гораздо толще, а значит, и старше. С ветвей на землю обычно падают семена, которые, прорастая, образуют молодняк. За пятьсот лет их должно было столько нападать, что молодая поросль заполонила бы всё свободное пространство. Если только за лесом не следить и не вырубать побеги. Но лес не походил на чащу и состоял только из огромных, уходящих ввысь стволов.
– Если только за лесом не ухаживали, – вслух повторил Ермолаев.
– Что говоришь? – спросил старшина.
– Чистый какой-то лес, – сказал Ермолаев. – Ни зарослей, ни упавших стволов, ни молодняка.
– Ну и что, – произнес старшина. – Всё под снегом небось.
– Не дикий это лес. Мы словно в заповеднике.
– Слушай, Вань, тут на много километров вокруг одни луга. Ну кто будет ухаживать за лесом? Старухи из Потерянной? Им бы со своим хозяйством управиться.
Ермолаев промолчал в ответ. Не может быть настоящим такой лес еще по одной причине. Нормальная высота деревьев от двадцати до тридцати метров. Максимальная высота сосны – пятьдесят при диаметре ствола в один метр. Выше – не выдерживает корневая система, да и соки от почвы к вершине не доходят. Ну, не может быть лес таким огромным!
После получаса ходьбы сержант заметил еще одну странность, которая вначале не бросилась в глаза. На снегу он не обнаружил ни одного птичьего или звериного следа.
«Так не бывает!» – подумал Ермолаев.
Уныние. Полумрак. Глупый поход, из-за которого рота оказалась в странном лесу. Рыхлый снег под ногами. Вирский поправил винтовку на плече. Он чувствовал себя одиноким и брошенным, несмотря на то что его окружали солдаты. Так было с момента контузии, когда рядом в окопе разорвался немецкий снаряд. Немного кружилась голова, но он не стал обращаться в медсанчасть. Чем ему помогут? Накормят пилюлями? Ему это не нужно.
Вирский надеялся, что рота останется на своих позициях и будет воевать дальше, а вместо этого они бредут по какому-то странному лесу. Ему хотелось убивать немцев, давить их, а не месить ногами осточертелый снег.
Он пытался говорить о своей нелегкой судьбе с однополчанами, но его никто не слушал. Глупые. Каждый может оказаться в таком положении. В штате роты состоял фельдшер, но Вирский сомневался, что он способен помочь. Болезнь Сергея была намного серьезнее, чем простая контузия.
Калинин шел рядом с Зайнуловым – пожалуй, единственным человеком в роте, с кем Алексей мог общаться без стеснения, кто выслушивал его и давал советы. Калинину нравился пожилой политрук. Ему нравились его разговоры с солдатами – убедительные, разумные, терпеливые, без лишних лозунгов. Кроме этого, Зайнулов великолепно разбирался в военных вопросах, бегло читал карту, знал оружие
