Я ради тебя…
И не удержалась, расплакалась по-настоящему.
– Ну чего ты, чего ты. – Артельщик неловко погладил ее по плечу. – В самом деле, нехорошо получилось…
Фандорин бесцеремонно вмешался в это трогательное объяснение:
– Господин Воля, давайте-ка лучше займемся убийцей.
– Ищи его теперь. Поди, уж и след простыл.
– Не думаю. Зачем тогда было убирать свидетелей? Нет, он где-то здесь.
Отправились на поиски. Всех, кто попадался на пути, Воля спрашивал, не видели ли они Жохова.
– Он внизу был, – сказал пятый или шестой из встреченных. – С артистом, с Невским балакал.
Пошли вниз. На лестнице Воля нетерпеливо тянул медлительного спутника за локоть.
– Эй, Невский! – крикнул он, выпуская фандоринскую руку и сбегая вниз. – Давай сюда!
Актер подошел, с любопытством посматривая на Эраста Петровича. Ухмыльнулся:
– Я гляжу, вы стали неразлучны. Как Дон Кихот… с еще одним Дон Кихотом.
– Где Жохов? Ты с ним разговаривал. Давно расстались?
– Минут пять. Может, десять. Он сказал, что пойдет, сдаст в казну какой-то конфискат. А что?
– В казну?
Воля кинулся обратно по лестнице, на второй этаж. Развернулся и Фандорин. Он изобрел новый способ подъема. Трость просунул в пуговичную петлю, чтобы освободить руку. Брался за перила, рывком переставлял сразу обе ноги, перекидывал руки выше, опять прыгал. Так получалось быстрее.
Невский шел рядом.
– Что это с нашим Бакуниным? Никогда его таким не видел.
Ответить Эраст Петрович не мог, его зубы были стиснуты.
По длинному коридору он двинулся вскачь: одной рукой обхватил Невского за плечо, другой опирался на палку.
Завернули за угол.
Воля стоял, схватившись за голову. На полу, под нарисованной бабой, в луже крови лежал человек. Это был давешний часовой, Козлов. Точно такой же удар в висок, как в Петроверигском переулке, еще издали определил Фандорин.
Дверь была приоткрыта, в стороне валялся сбитый замок.
– О, что за бойня здесь! – продекламировал актер слова принца Фортинбраса и, оставив инвалида, побежал вперед. – Никак нас грабанули? Экспроприировали экспроприаторов? Ловко!
Они вошли в казну втроем. Серебряная посуда и прочие громоздкие вещи остались на месте, но мелкие ювелирные изделия исчезли.
Белый от ярости Воля выдернул из футляра «маузер» и стал палить в потолок.
Через минуту комната и коридор наполнились сбежавшимися на выстрелы людьми. Вперед протиснулся Джики.
– Оцепление по всему периметру, – приказал артельщик. – Ищем Жохова.
Все разом загудели: «Жохов, где Жохов, кто видел Жохова?»
– Жохов на задний двор выходил, – сказал кто-то.
Всей толпой побежали туда.
Во дворе, где проходило собрание, было темно и пусто. Асфальт с канализационным
