на улыбку сестры, ему стало стыдно. Он был старшим братом. Разве не он должен был пытаться приободрить Марту, а не наоборот? Он был всего на два года старше нее, но теперь он должен был стать ей вместо родителей. Стать тем, кто несет ответственность.
– Знаю, – сказал он и попытался улыбнуться ей в ответ. – Все наладится… Эй, ты ведь не рассказала этой девчонке про лес, нет?
Марта затрясла головой:
– Нет. Конечно нет.
– А про дядю Хенрика?
И Марта снова затрясла головой и снова сказала «Нет», но Сэмюэль не мог не заметить, что второе «Нет» она произнесла не так быстро, как первое. Не мог он не заметить и ее вспыхнувшие щеки, но он решил больше не задавать вопросов и поверил, что она говорит правду.
Два кролика
Было время, когда Тролль-сын ничего не любил так, как охотиться вместе с папой – они вдвоем уходили в лес, по очереди передавая друг другу глазное яблоко и прочесывая местность в поисках кроликов, которых можно поймать и положить в мешок.
Было так чудесно идти и говорить о вещах, о которых могут говорить только папа с сыном. Даже несмотря на то что в те времена лес был опасен, Тролль-сын любил эти волнительные ночные прогулки. Когда он получал глазное яблоко, ему нравилось искать кроликов среди зарослей папоротника и залитого лунным светом подлеска, нравилось смотреть на странных существ, встречавшихся им в лесу, например, долговязых калуш, которые часто галопом проносились мимо.
Однако теперь все было по-другому. Каждый раз, когда они выходили на охоту, Тролль-сын, как и его папа, знал, что если они не вернутся с кроликом, Тролль-мама будет в ярости. Ночь за ночью они уходили из дома с мешком на плечах и твердым намерением поймать кролика и ночь за ночью возвращались с пустыми руками. И теперь, когда все кролики из загона была сварены и съедены, дела были по-настоящему плохи.
– Нам сегодня нужно непременно поймать кролика, Тролль-сын, – говорил Тролль-папа. – Если мы сегодня не найдем ни одного, твоя мама будет так шебуршиться, что мы и заметить не успеем, чем она нас колотит, да. – Он задумчиво помолчал и потом заговорил снова: – Только она-то, если подумать, не виновата. Он ж правда любит нас. Ты ведь это знаешь, так ведь?
Тролль-сын ничего не ответил. В глубине души он понимал, что его папа говорит правду. Но если любовь его мамы была так хорошо замаскирована под криками и подзатыльниками, то какой от нее был прок?
Он продолжал идти вперед, ориентируясь по звуку папиных шагов и стараясь не врезаться в деревья. Он знал, что этой ночью все будет как всегда. Он знал, что без глазного яблока они никогда не смогут поймать кролика.
– Ч-ш-ш, – зашипел Тролль-папа.
Тролль-сын послушался, хотя вообще-то он и так молчал.
– Кроликов слыхать. – Голос отца был теперь твердым и тихим. – Слева от нас. Кроликов слыхать, слева от нас. Я их слышу.
Тролль-сын стоял неподвижно и прислушивался. Сначала он не услышал ничего, кроме тихого шепота ветра среди деревьев, того же самого прохладного
