его за палец.
Улыбка Дрейка показалась ей поистине хищной, он просто стискивал ее руку, пока она не сдалась.
– Леди Килдер только сейчас узнала о том, что лондонские дамы обязательно приказывают играть на балу хотя бы один вальс. Думаю, наша хозяйка хоть и живет в глуши, но не пожелает показаться провинциалкой.
– Способность убедить леди Килдер в необходимости ввести вальс в здешнюю моду не улучшит моего мнения о вас.
Музыканты действительно заиграли вальс. В последний раз Шарлотта танцевала его почти год назад, но вскоре поняла, что вряд ли это имеет значение. Дрейк был искусным партнером, он повел ее в танце со сдержанной властностью, которая вовсе ей не понравилась. Даже если признать тот факт, что они двигались почти как единое целое, она терпеть не могла, когда ей не давали проявить самостоятельность и просто вели по залу.
– Не стоит обращаться со мной как с куклой, – процедила Шарлотта. – Я знаю все па.
Стюарт вскинул бровь:
– Прошу прощения? Может, вам хочется повести меня?
– Мистер Дрейк, – холодно проговорила она, – я вообще не хочу танцевать. И уже ответила на ваше предложение. Завлекать Сьюзен подобным образом подло. И ей будет очень больно, когда вы уедете.
– Вы так уверены, что я собираюсь поджать хвост и бежать от первого же мрачного взгляда, который вы на меня бросили?
Шарлотта была так удивлена, что коротко рассмеялась.
– Мрачный взгляд? Господи! Мне казалось, что, кроме взглядов, было много чего еще! Так вы все-таки влюблены в Сьюзен?
– Нет. Я никогда в этом не признавался, даже ей.
Он по-прежнему улыбался. Негодяй!
– Не все способны по доброй воле производить неприятное впечатление о себе.
– Я ничего подобного не делал. У вас слишком прихотливое воображение.
Что-то изменилось в его лице, почти незаметно, оно стало другим, и Шарлотта неожиданно почувствовала, что окончательно теряет контроль над ситуацией. Стюарт по-прежнему крепко сжимал ее руку, обнимал за талию и двигался вместе с ней настолько легко, что Шарлотта была уверена: они продолжали бы вальсировать, даже если бы она вообще прекратила хоть как-то участвовать в танце.
– Я предположил то, что предположил бы всякий нормальный мужчина. И вы, конечно, это понимаете. Или вы никогда раньше не соблазняли мужчину?
– Я не соблазняла вас, – прошипела Шарлотта, пытаясь вырвать руку, но Стюарт отказывался отпустить ее, и этот будоражащий свет в его глазах разгорался все ярче.
– Значит, вам нужно учиться не дразнить мужчин. Иначе им могут прийти в голову совсем неверные мысли.
– Ну да, конечно! – Она сделала гримасу. – Так и знала, что у вас не хватит ума понять то, что любой разумный человек увидит сразу же. Позвольте сказать прямо: вы никогда, ни при каких обстоятельствах не женитесь на Сьюзен. Я считаю охотников за состоянием самыми низкими людьми. И я не передумаю.
– Каждая женщина может передумать, даже, осмелюсь сказать, усохшая старая
