звучит насквозь фальшиво.
– По Джейкобу, может, и не видно, но он все еще переживает, – говорит Ник.
Я вдруг вспоминаю, как Джейкоб и Марли сидели на пристани, свесив грязные ноги, и мерились пойманными крабами. «В этом двадцать три сантиметра. Смотри, какие клешни. Запросто перевернет лодку».
– Он винит себя. – Что-что? В жилах у меня застывает кровь. – Он наверняка о нем часто думает. Марли был частью его жизни. Много ты знаешь подростков, которые смотрят в бинокль на птиц? А для Джейкоба это единственное, что осталось от Марли.
– Ему было всего десять, – едва слышно возражаю я.
– Знаю. И все же не удивлюсь, если Джейкоб чувствует себя виноватым, ведь он спасся, а Марли нет. У переживших трагедию случается расстройство… как оно там по-научному называется?
– Синдром выжившего. – Я читала: симптомы включают тревожность, депрессию и чувство вины из-за того, что человек остался жив после некого страшного события, тогда как другие погибли. – Только я не замечала у Джейкоба никакой депрессивности или повышенного беспокойства.
– Как знать, Джейкоб ведь особо с нами не делится.
– Мы бы поняли.
– Он в последнее время не говорил с тобой о Марли? – Во рту пересыхает. Я качаю головой. – При мне Джейкоб давно его не упоминал. С другой стороны, я и сам не говорю про Марли, а стоило бы. Может, нам обоим надо больше о нем говорить, иначе будет казаться, будто мы что-то скрываем. Да, случилась ужасная трагедия, однако мы в силах сохранить память о Марли. – Я с трудом заставляю себя кивнуть.
– Надо позвонить Айле.
– Зачем? – удивляюсь я.
– Джейкоб с ней близок. – Его слова ужасно ранят меня, хоть и не должны. – Он и прежде доверялся Айле, – добавляет Ник. – Они часто обсуждали Марли.
Все верно. Иногда я боялась, что Джейкобу от этих бесед будет только хуже. Он делился каким-то воспоминанием о Марли, а для Айлы это был лучший подарок – от благодарности она вся сияла.
– Недавно Джейкоб рассказывал ей, как они с Марли нашли старую доску для серфинга, которую вынесло на берег.
– Они еще цитировали свой «Устав искателей», – вспоминаю я.
Ник улыбается.
– Ребята были так дружны!
Сердце сжимается. Неужели годовщина и правда связана с пропажей Джейкоба?
– Вдруг Айла нам как-то поможет, – говорит Ник. – Джейкоб мог сболтнуть при ней что-нибудь такое…
– Вряд ли у нее там ловит мобильный.
– Ловит-ловит.
Айла уже четыре года живет и работает в Чили. Изначально она поехала путешествовать по Патагонии и так влюбилась в эту страну, что в итоге стала учителем в международной школе. Когда она там, мы редко созваниваемся и уверяем себя, что расстояние нашей дружбе не помеха. Только вот мне легче, когда Айла в отъезде, и я не перестаю задаваться вопросом, чувствует ли она то же самое. Жарким летом на отмели мы становились близки как никогда, а с приходом осени забирали все из домиков, заколачивали на зиму
