к воротам.
– Странный у тебя дядька.
– Так ты его испугал? Взаправду?
– Испугал, говоришь? Не знаю я смердов, кто летящую саблю способен отбить. Четвертая!
Я снова встаю в позицию, но продолжаю думать о Савелии, который ждет меня за воротами.
Стефан не торопится, словно специально затягивает урок, и я боюсь, что Савелий уйдет, не дождавшись меня. Наконец урок заканчивается, и я выхожу. Он ждет.
Мы минуем Березуху, к Савелию не заглядываем и углубляемся в лес. Идем долго, около часа, никакую добычу не ищем. Возле неприметной сосны Савелий жестом указывает сворачивать с тропы.
Здесь лес зарос толстыми березами. Они совсем старые и уже утратили белизну стволов. Кустов нет, и трава растет редко. Подберезовики под стать березам – гигантские, редкие, на широких ножках. Сразу набираю половину корзины. Равнодушный Савелий думает о чем-то своем. Я не мешаю.
Чем глубже в лес, тем сильнее корни деревьев подрыты кабанами, грибов тут точно не будет. Савелий ведет меня дальше.
За березами начинается редкий ельник. Вижу несколько крошечных белых, что растут рядком, словно сыроежки. Их я оставлю на следующую неделю – деток трогать негоже. Ельник густеет и темнеет. Земля покрыта мхом, запах которого заглушает все остальные запахи леса. Я пробую идти быстрее, но Савелий отстает и плетется сзади.
Мы выбираемся на ровную поляну, покрытую ярко-зеленой порослью.
– Стой!
Голос Савелия серьезен, и я подчиняюсь. Дядька нависает надо мной сзади.
– Княжич, а ты видел в нашем лесу ровные поляны?
– Нет, – отвечаю, подавляя смутную тревогу.
Дядька подымает с земли сук и швыряет его как можно дальше. Сук с сочным чавкающим звуком проваливается в траву.
– Топь.
Мы разворачиваемся и обходим «поляну» через бор, заросший папоротником. Грибов тут нет.
Дальше лес – темный, где нет ни травы, ни мха. Зато грибов! Полным-полно! То полянка подберезовиков, то полянка белых. В охотничьем азарте я не сразу замечаю, что лес напоминает поле боя. Повсюду валяются свежие березовые стволы. Густая хвоя елей застит солнечный свет.
– Что здесь случилось? – спрашиваю я.
– Ельник пожрал березняк.
– Это у них война такая?
– Нет. Неправильное слово, – морщится дядька. – Ели, они наследуют березам.
– А березы кому наследуют?
– Соснам. Лес всегда начинается с сосен. Им не нужна тень. Зато бор, когда разрастается, дает тень лиственным деревьям. А ельник родится, когда тень от смешанного леса становится густой. От елей больше всего тьмы.
– А что после елей? Ели последние?
Савелий некоторое время думает.
– Иногда последние, а иногда белки приносят в лес желуди. И появляются дубы. Они и в лиственном лесу появляются. Вот дубы последние. Дуб соседей не любит и, когда разрастается, остается один. Соков
