ножей предлагает свои услуги. Потом звонкими голосами выкрикивают каннарские слова торговцы овощами, которые запруживают своими тележками двор. Молочница приносит молоко. Служанка готовит на кухне завтрак и обед. Она открывает дверь своим ключом, чтобы не будить хозяев. К завтраку мы пробуждаемся и постепенно подтягиваемся в холл. Иранцы накрывают на стол, и все дружно садятся завтракать. Но брать еду сразу не позволяет этикет.
– Уважаемый Али Мирлоги! Не соблаговолите ли вы первым отведать эти скромные самосы с большого блюда? – начинает ритуал Реза Сафари.
– Что вы, любезный Реза Сафари! – в ужасе отшатывается от стола Али. – Только после вас.
– Я не могу взять самосы с этого блюда прежде вас, досточтимый и многоуважаемый Али Мирлоги! Пожалуйста, усладите ими свои уста первым! – не сдается Реза.
– Позор на мою бедную голову, если я дотронусь до них раньше вас, о учтивейший…
– Так! – не выдерживает Жанна. – Я возьму. – Она переносит золотистый индийский пирожок с большого блюда на свою тарелку. – Теперь налетай, ребята!
Иранцы облегченно вздыхают и едят дальше без выкрутасов. Интересно, как они справлялись без нас?
После трапезы, к чаю, Али достает из холодильника десерт – сладости из Ирана. Они никогда не переводятся в этом доме. Знакомые или родственники приезжают из Ирана в Индию и обязательно одаривают ими иранских студентов. Мы жуем вязнущие на зубах сладости с фисташками, которые называются "газ", жуем, потому что они являются теперь неотъемлемой частью нашей жизни, сладкой и беззаботной.
Нам ничего не надо делать. Нудный быт остался позади в прошлой, не такой сладкой жизни. Служанка моет посуду и прибирает в квартире. Мусор, выставленный за дверь, уносит смуглый жилистый дед в белом дхоти. Правда, стирать свои вещи служанке мы не доверяем, потому что видели, как она сворачивала в тугой жгут персидские рубашки и колотила этим жгутом об пол в душевой. Это привычный национальный способ стирки. Так можно обойтись минимумом мыла или порошка. Дырки и выдернутые в процессе нити никого не смущают.
– Не переломимся, сами постираем платья и нижнее белье, – решительно заявляет Жанна. – А постельное – пусть колотит, не жалко.
Высушенное белье собирают в охапку и несут вниз, в подвал. При тусклом электрическом свете гладильщик пересчитывает вещи и, молча, кивает головой. Утюг у него колоритный – на углях. Позже он приносит домой стопку выглаженного белья и одежды. Плата за выглаженную вещь смешная: всего одна рупия.
Мы готовим изредка, чтобы друзья попробовали блюда русской кухни. Они, правда, не слишком ее жалуют. Борщ называют "овощным рынком в одном котле", пельмени – "кусками сырого мяса в непроваренном тесте". Они не верят, что нормальную еду можно сготовить быстро. Рис по их методу готовится два часа, при этом он остается рассыпчатым и вкусным. Куриный суп – это, вообще, еда для больных. Оливье
