зачем мне я? – вопросом на вопрос ответил Марк, чувствуя поднимающееся из глубин души раздражение. – Зачем мне мои мысли, чувства, мои дела и моя жизнь, если я не могу разделить их с Ивой?
– Ты слишком зацикливаешься на другом человеке, – отрезала Энигма и, наконец, повернулась к парню.
Марк вздрогнул, встретившись взглядом с красными глазами незнакомки. Его словно обдало холодным душем. Впервые за всю свою жизнь Марк видел такое неестественно белое лицо и такой холодный, пронзительный взгляд. Пожалуй, выражение глаз напугало парня куда больше, чем неземная внешность новой знакомой.
Марк не знал такого термина, но Энигма вполне осознавала, что она – альбинос. Человек, обделенный меланином. Говорят, что белый цвет – символ чистоты, а белый свет – это сумма всех цветов радуги. Но печаль, отраженная в глазах Энигмы, терзающая ее изнутри, давала понять, что ни о каких семи цветах в ее душе речи идти не может. Там нет ни одного цвета. И даже белого. Белый цвет Энигмы – это отсутствие какого-либо цвета. Цвета утрачены, и только красная радужка глаз жутко выделялась на фоне белого лица, словно кровь на снегу.
А чистота? Способно ли абсолютно чистое сердце так тосковать? Абсолютно чистое сердце способно только на абсолютное бездействие.
Заметив реакцию собеседника, Энигма немного смягчилась и постаралась придать своему лицу дружелюбное выражение. Теперь ее взгляд можно было бы счесть почти добрым, хотя для истинной доброты ей чего-то не доставало. Наверное, искреннего участия к происходящему. Слишком уж много в Энигме равнодушия к окружающему миру. И вот с той же почти добротой в голосе она заговорила:
– В общем-то, я понимаю тебя, Маркус, – но тут ее голос внезапно сорвался с прежней ноты и похолодел. Словно альбиноска вспомнила что-то очень нехорошее, что царапнуло ее сердце. – Но что если твои мысли, чувства и дела – это мысли, чувства и дела какого-то совершенно другого человека? И не только твои, но и Ивы, и всех, кто тебя окружает? Тогда твое страдание теряет смысл и любые поиски превращаются в бессмысленные телодвижения, ведь это все не твое.
Марк с недоумением вперился в собеседницу, словно в безумную.
– Я тебя не понимаю, о чем ты толкуешь?! – воскликнул он, но тут же спохватился и понизил тон, чтобы никто, кроме Энигмы, не услышал. – Ты несешь полную ахинею.
И все-таки, кажется, Марк вполне понимал, о чем она. Это связанно с той жизненностью, которая наполнила его в присутствии Энигмы. Возможно, вместе с энергией существо, сидящее рядом, внушило ему и знание дела, чтобы меньше трудиться над объяснениями.
– Все твои терзания напрасны, потому что ты – всего лишь маленький гражданин большого жестокого государства, – жестко отрезала Энигма. – Ты не способен всерьез повлиять на свою жизнь.
– Я тебе не верю, – возразил Марк и нахмурился. – Не может этого быть.
– Расходимся! – пронесся под потолком голос бармена.
Тут Марк отвлекся и впервые обратил внимание на человека,
