жареной рыбы.
– Ты когда-нибудь слышал про рыбу, которая помнит все? – внезапно спросила Энигма.
– Что? – Марк немного опешил. – О чем ты?
«Точно сумасшедшая…», – в который раз пронеслось у него в голове.
– Есть такая сказка. Неизвестно еще, кто кого ловит и ест. Мы – рыбу, или рыба – нас.
Марка удивил разговор, но он не захотел его продолжать, и потому ничего не ответил. Пусть Энигма болтает глупости, только бы самому не втянуться в это.
После ужина костер тщательно затоптали, напились водой из реки, а потом забились в самую темную часть «подмостовья», ближе к стыку моста с землей, где у Энигмы и располагалось палаточное жилище. Там они стали невидимы для глаз патрульных. Словно древние призраки моста и реки.
Мрачная мысль посетила Марка в этот момент. Призраки моста и реки – они ведь особенные. Если человек отдает свою жизнь реке, то он – утопленник. И принадлежит миру воды. А если человек прыгнул с моста, то его жизнь принадлежит ветру. Но какому миру принадлежит человек, прыгнувший с моста в реку? Вот о чем подумал Марк.
– Призраков не существует, Маркус, – нарушила тишину Энигма.
– Хватит читать то, о чем я думаю! – возмутился Марк.
– Да я и не читала. Я так… догадалась.
– Так я тебе и поверил, – недовольно фыркнул парень. – И что же по-твоему происходит после смерти?
– Ну, это уже совсем другая история, – Энигма потянулась и зевнула. Она явно не горела желанием разговаривать. – Может, как-нибудь потом.
– Да ты просто сама не знаешь, – усмехнулся Марк, но Энигма уже ничего не ответила.
Альбиноска задремала. Марк же не смог уснуть, слишком насыщенным оказался день, чересчур много впечатлений. Когда наступила кромешная тьма, Энигма проснулась, и скитальцы выбрались из укрытия и сели возле речной кромки. Ночь окутала силуэты, а журчание воды скрыло голоса. В этом ночном сумраке они продолжили свое странное общение.
7
– Городские легенды и байки очень интересны, – шептал Марк. – Из них я узнал, что раньше, намного-намного раньше, все происходило иначе. Еще не существовало Города и океана. И островов. Всюду располагались леса и поля, множество рек и даже множество океанов! Мир был намного шире, и его населяли герои. Все были отважными воинами или искусными ремесленниками, или… не помню уже. И создания! Невероятные магические создания! Прекрасные и жуткие, дружелюбные и враждебные… А теперь осталось лишь одно подобное существо, и оно безмерно враждебно…
Марк говорил о Первородном Звере.
– Все тогда было наполнено разнообразием, красками и… жизнью! Неужели это все правда?!
– О да, – протянула Энигма. И хотя лицо ее скрывала тьма, Марк знал, что она улыбается. – Ты говоришь о славном времени, расцвете воображения. А название тому периоду – детство. И, знаешь, речь не о биологии. Под «детством»
