сам, как мне показалось, совершенно гениально. Только ради него я пошла на этот спектакль, точнее, попросила Олега пригласить меня.
Олег уже с девятого класса подрабатывал. У него были прекрасные преподавательские способности, и он давал частные уроки математики и английского. Английским после Египта Олег владел очень хорошо. За уроки с младшими школьниками платили мало, к тому же желающих заниматься было весьма ограниченное количество, но Олегу хватало, чтобы сводить меня в кино, в театр и даже посидеть в кафе-мороженом «Космос» на Тверской, тогда еще улице Горького. Мои родители, разумеется, не знали о том, что Точилин подрабатывает частным образом, иначе серьезного и неприятного разговора было бы не избежать. К тому времени я уже научилась не рассказывать маме всего, а спорить с ней была не готова – в первую очередь потому, что в глубине души знала, что мама всегда права. Родители, конечно, тоже давали мне немного денег на «разгул», но это было несравнимо меньше, чем требовалось для того, чтобы два раза в неделю сходить в театр и ни в чем себе не отказывать в театральном буфете.
«Братья Карамазовы» закончились не поздно, была предвыходная пятница, и я пригласила Олега зайти к нам домой попить чаю. До этого я всю дорогу восторгалась тем, как потрясающе прочел «великий» «Великого Инквизитора». Свет погасили не только в зале, но и на сцене. Лишь одинокая свеча освещала прекрасное одухотворенное лицо благородного гения, и в кромешной черной пустоте звучал его глубокий прекрасный голос.
Меня раздражало, что Олег не спешил разделять мои восторги, равнодушно отнесся к моим речам и, казалось, думал о чем-то своем. Причем он пребывал в некоторой прострации с самого начала вечера. Он нежно сжимал мою ладонь в своей руке, улыбался, глядя на меня, но никакого отношения к моим переживаниям это не имело. Несколько раз он, даже попытался крайне неуклюже сменить тему и напомнить о том, как ему понравилось погружаться с аквалангом на Красном море. Перебивая мои славословия в адрес «великого», Олег упирал на то, что не видел ничего красивее, чем подводный коралловый мир, и мечтает когда-нибудь побывать там еще раз и снова погрузиться, и непременно сделать это вместе со мной. Я же была просто раздосадована, что меня перебивают, тем более, что в те времена мысль о погружении с аквалангом к кораллам Красного моря казалась мне не более реалистичной, чем идея о прогулке в скафандре по поверхности Марса.
Пожимая плечами, я продолжала говорить о своем.
Наконец, мы добрались до дома. На кухне к нам присоединилась только мама. Бабушка неважно себя чувствовала и уже легла спать, а папа работал с замечаниями каких-то очередных оппонентов по поводу его диссертации. Пока закипал чайник, я повторила маме рассказ о замечательном спектакле и в подробностях описала полюбившийся мне эпизод, в котором участвовал обожаемый мною актер.
– Ну, а тебе, Олег, что больше всего понравилось? – обратилась мама к моему молодому человеку.
– Бутерброды
