конце туннеля – не на дне бокала,Пока ещё – в траве или в снегу —
Я у костра любого отогреюсь,
Пока не проводить ещё могу
Границы между «верю» и «надеюсь»,
Всё, что должно, – произойдёт сейчас,
Столетьем раньше и столетьем позже.
И, если Ты не существуешь, Боже,
В последний раз
Я обернусь открыто на восток
И отыщу глазами синий лотос…
Пока ещё не воцарился логос —
Единственное наше божество…
«Пространство воли, замкнутое в круг…»
Пространство воли, замкнутое в круг
Пространства – воли.
Не помышляй теперь о лучшей доле
Для этих рук.
Они тебе даны затем, чтоб сжать
Свои крыла в горсти деревенелой,
Чтобы молить о чуде ночью белой
И – не роптать.
Они даны тебе, чтоб целовать
Сухие листья и больные травы,
И – так уж сотворил тебя лукавый —
Чтобы летать!
«До неба далеко – до счастья звонко…»
До неба далеко – до счастья звонко
Упасть.
За что, о Боже, на ребёнка
Напасть?
Верни блаженного – Вселенной,
Слепого – тьме,
Верни покой благословенный
Себе и мне.
Не путай правды и напраслин —
Я не сильна.
Существование – не праздник
И не вина.
Так изменилась суть блаженства
За суетой.
Ты тщетно ищешь совершенства,
Усталый мой.
Пока хоть что-то остаётся
В календарях,
Ты дай мне жить, пока поётся,
Пока заря…
И из всего, что мне зачтётся
У Царских врат,
Когда дорога пресечётся
Назад,
Как дорого ни обойдётся —
Ничто не зря!
Ты дай мне петь, пока поётся,
Пока заря.
Зачем Тебе мои обеты?
Ты видишь сам —
Свой мир, затихший перед Светом,
Я не предам.
И не приду в Твои часовни
И в тишину.
Твой голос, неизменно ровный,
Я не приму.
Я не нарушу Твой порядок.
Но голос мой
Предстанет в мир Твоих загадок —
Ещё одной.
«Не подъемли ресниц от книги…»
Не подъемли ресниц от книги,
Не криви окаянный рот.
Всё страшнее твои вериги,
Тяжелее из года в год.
И не жалоби своры спящих,
И не спрашивай, где предел.
Но воистину – да обрящет
Только тот, кто искать посмел…
Памяти деда
Погадай на гуще мрака,
Отодвинь свечу.
Пусть не воет вслед собака —
Я уже лечу,
Разрываю, разрываю
Свой небесный круг,
И уж если умираю,
То
