style="font-size:15px;"> – Да, от меня. И вы прекрасно понимаете, что я хочу вам сказать.
– Нет, клянусь честью, даже не догадываюсь.
– Попробуйте-ка отрицать, что вы влюблены. Да, да, влюблены как безумный. Вы и есть безумный.
Фрюманс был настолько ошарашен, что даже не нашелся сразу, что ответить.
– Попробуйте-ка отрицать это! – закричала Дениза так неистово, что проснулся бы любой, кто не спал таким крепким сном, как Мариус.
– Мне нечего отрицать, – ответил Фрюманс. – И я не обязан отдавать вам отчет в своих чувствах, каковы бы они ни были. Но если бы даже я и влюбился, что в моем возрасте совсем не удивительно, какое отношение могла бы иметь моя любовь к дружбе, которую я питаю к этой маленькой девочке?
– Ну, пускай к маленькой девочке! Но ведь она растет. Боже ты мой, как быстро растет это дьявольское отродье!
– Дениза, – очень строго сказал Фрюманс, – я знаю, что вы особа в высшей степени взбалмошная. Но мне кажется, что сейчас вы совершенно потеряли рассудок.
– Не говорите об этом! – возбужденно возразила Дениза. – Не говорите об этом никогда, господин Фрюманс! Меня в свое время сочли сумасшедшей, меня заперли на замок, меня заставили выносить ужасные мучения, и все из-за этого проклятого ребенка, которого у меня украли и который без меня никогда бы не вернулся. Да, это от горя мой рассудок тогда помутился, но я вовсе не была сумасшедшей, и только моя вера, мои молитвы помогли вернуть малышку. Разве это могла бы сделать сумасшедшая, я вас спрашиваю? Я сумасшедшая? Ах, как несправедлив мир!
– Ну, если вы не сумасшедшая, – ответил Фрюманс, – так, значит, вы вконец испорченное создание. Ну, довольно, разбудим детей и пойдем отсюда. Я совершенно не желаю с вами разговаривать.
– А я, – яростно возразила Дениза, – я хочу вам сказать все. Не так часто представляется такой удобный случай. Когда я улучу момент, вы поворачиваетесь ко мне спиной. Вот увидите, вы будете причиной моей смерти, если раньше не изведете меня вконец!
– Хватит, Дениза, хватит уж! – с раздражением сказал Фрюманс. – Если дети услышат…
– Пусть слушают, если им угодно! – воскликнула Дениза, держась от него на некотором расстоянии и повышая голос, будучи не в силах сдержать обуревавшие ее чувства.
Фрюманс говорил вполголоса, и мне удалось уловить только несколько слов.
– Эта девочка, этот бедный невинный ангелочек! – говорил он. – Это просто возмутительно, ужасно – то, что вы думаете.
– Вот уж нет! – кричала Дениза. – При чем тут возраст? Через несколько лет ее увидят все. Вы сейчас видите ее раньше других, вот и все. Вы такой неблагоразумный, такой глупый, такой нечестивый! Вы ни во что не верите, вы революционер! Вы думаете, что вам ее отдадут, эту красивую барышню, богатую и знатную, вам, найденышу, такому же несчастному, как и я, слуге, немного более обласканному, вот и все! Но как только вы заикнетесь о ваших прекрасных мечтах, вас выдворят за порог, и она, которая влюблена в своего кузена
