Парень, работающий до тебя, в мой обеденный перерыв, пытался выковать себе нож. За этим занятием его поймал немец-инженер, начальник цеха. Несчастного забрали прямо от наковальни и до самых ворот, эсесовцы из охраны били его. Потом я узнал, что его отправили в Аушвиц-2. Хотя я не видел его замысла, начальник охраны, гер Гюнтер ударил меня в лицо, и выбил два зуба.
Юзеф оглянулся по сторонам и добавил:
– Отсюда не убежать. Жди, придёт время, они получат за всё! – улыбнулся, показав щербатый рот, – я старый человек, не лишай меня последних зубов!
Для выполнения технических работ, Улыбин и Юзеф однажды спускались в шахту. Надо было починить вагонетку. Увиденное в шахте произвело на Григория тяжкое впечатление
Пленные добывали остатки угля в выработанных штреках. Все более-менее исправные средства механизации, были давно демонтированы. Поэтому весь процесс добычи осуществлялся вручную. В узких забоях, кирками, ломами и лопатами добывали уголь, при свете лампочки прикреплённых на каске. По узкоколейной железной дороге, проложенной под землёй, люди, впрягшись по несколько человек, тащили куда-то вагонетки с углём. Было душно, с потолка капала вода, под ногами, обильными потоками бежали ручейки. В некоторых местах потолок штолен был укреплён подставленными брёвнами. Зная, на какую глубину, они спустились, представив висящие над головой десятки метров породы и сотни тонн грунта, установленные подпорки из хилых жердей показались Улыбину насмешкой.
Когда они поднялись наверх, Григорий с облегчением вздохнул. Юзеф рассказал, что каждая бригада имеет задание на смену. Если, по каким-то причинам, пленные не выдают «норму нагора», их просто не поднимают наверх. До тех пор пока они эту норму не выполнят. Под землёй нет охраны, надсмотрщиков и немецкого персонала.
Были случаи, когда пленные отказывались выходить наверх. Эсэсовцы просто пускали в вентиляцию газ. На место погибших присылали новых пленников.
Восстание.
В начале зимы сорок третьего года эсесовская охрана заметно погрустнела, между пленными пошли разговоры о неудачах немцев на восточном фронте и возможной отправке свирепых охранников в действующую армию. Однажды Юзеф, с трудом скрывая радость, под большим секретом сообщил Григорию, что фашисты потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом. Как сказал ему сосед, работающий в немецкой комендатуре, в плен попало около ста тысяч немецких солдат и их союзников. Вроде бы, в плену, очутился даже фельдмаршал Паулюс. В Германии объявлен трёхдневный траур.
Действительно, у эсэсовцев на рукавах появились траурные повязки. И свирепость, несколько, поубавилась.
Как Улыбину хотелось быть там, – на фронте, среди своих друзей, на заснеженных полях, в междуречье Волги и Дона. В наступательном порыве, с боями, пройти по местам трудного отступления летом и осенью сорок второго. Отплатить проклятому врагу
