Обстоятельства речи. Виктор Каган

      Время стрелкою по кругу,

      белкой в вечном колесе

      разгоняет ночи тýгу,

      отражается в росе.

      Тишина прошелестела,

      к тишине другой спеша.

      На усталый голос тела

      откликается душа.

      Говорит, не спи, не надо,

      говорит, побудь со мной.

      мне с тобою нету слада,

      мой болванчик заводной,

      Говорит, ну где же ключик,

      ищет в тёмных небесах

      и вставляет хрупкий лучик

      в блеска щёлочку в глазах.

      Говорит, ну что, полегче?

      Говорит, поспи, я здесь,

      засыпай… и в небо шепчет

      хлеб насущный даждь нам днесь

      Посидит ещё немножко,

      улыбнётся и взгрустнёт,

      а потом, прикрыв окошко,

      в уголочке прикорнёт.

      Падают в вечность минуты,

      в зеркале белая прядь.

      Сыты, одеты, обуты —

      что же ещё горевать?

      Чертят ночами кометы

      свой непонятный чертёж.

      Сыты, обуты, одеты —

      что ж нам ещё невтерпёж?

      Что ж мы в разнос и на вынос

      душу, что в теле еси?

      Господи, благослови нас,

      благослови и спаси.

      Господи, за благостыни

      благодарю, но прости,

      сколько ещё по пустыне

      нам до свободы брести —

      той, что пропитана болью,

      той, что рубаху с плеча,

      что перекатною голью

      плачет за жизнь богача?

      Боже, ты сам себе сыном,

      духом святым и отцом.

      Как мне не хлебом единым

      жить не глупцом, не слепцом?

      Мокнет слезами подушка.

      Гаснет в полёте звезда.

      Чёрного хлеба горбушка

      и дождевая вода.

      2016—2017

      Ночь, как ребёнок малый, плачет,