точно так же, как и спартанцы (и ряд других народов). На Западе, простив криминологу и психологу Энрико Ферри то, что он составил уголовные кодексы Муссолини и Гитлеру, вовсю развивали понятие «социопат», а, по сути дела, «выродок». Кстати, без влияния Макса Нордау Энрико Ферри вряд ли достиг бы такой популярности, которой он обладает и поныне! А в наше, «человеческое, слишком человеческое» время, технически мыслящие врачи, детям, рожденным нежизнеспособными, делают операции, и заставляют их жить. Как будто, желание жить есть нечто безусловно данное. Или, точнее, как будто дарование жизни есть несомненное благо. Эсхил, Шекспир, Сервантес, Данте, Лопе де Вега, Бальзак, Шиллер, Гете, Л. Н. Толстой, Лермонтов, Габриэль Гарсия Маркес, Альбер Камю, Мишель Фуко, Хорхе Луис Борхес, – так не считали! Байрон, не раз обращаясь, то к Богу, то к родной матери, восклицал: «А вы меня спросили, хочу ли я родиться? Вы насильно вытолкнули меня жить!» Англичане недавно подсчитали, что в их стране, за всю историю от самоубийств погибло в пятьдесят раз больше, чем от войн.
Если бы генетика развивалась по программе, которую вначале века предложил Фрэнсис Гальтон, несомненно бы, к настоящему времени судебные психиатры, психиатры-клиницисты и генетики-евгеники выделили бы как самостоятельную группу личностей, представляющих собой результат вырождения (негативной мутации). Именно тогда бы, из категории абстрактной и поэтической, совесть превратилась бы в научную реальность, определяемую одним или несколькими объективными методами, которые можно верифицировать. Тогда бы, психологически непонятное, но не психотическое, делинквентное поведение, типа, серийных преступлений (не обязательно убийств или изнасилований, но и разбойных нападений, жульничества и мошенничества, предательства и измены родине и т.д., и т.п.), имело бы под собой не только субъективное переживание от его совершения – autarkeia, которое дает преступникам-дегенератам энергизирующее и наркотизирующее наслаждение («охота жить!»), но и ответственную за это переживание, реальную психологическую инстанцию. Как, например, интеллект, или способность к абстрактной логике. Тогда бы, нравственные дефекты, эти «пустоты» самосознания, могли бы определяться, как определяется отсутствие руки, ноги, или глаза. Тогда невозможно было бы строить иллюзий в отношении дегенерата, обманывать себя и других в том, что тюрьма «со всеми удобствами», «воскресные и праздничные каникулы на свободе», «ежедневные молитвы в храме, построенном собственными руками, заполнят «дырку», где должна быть совесть в самосознании, неким «протезом» совести. Для этого должно быть чудо, «Бог из машины» Еврипида, чтобы серийный убийца, педофил, предатель родины, продающий за иностранную валюту тайны своего Государства, умник-PR-овец, манипулирующий с наслаждением сознанием доверчивых сограждан, аптекарь, продающий за деньги, накопленные на похороны, инвалиду
