и ласкала себя, воображая то Олафа, то фермерского мальчишку. Она возвращалась в отель уже под утро.
* * *
– Ты можешь мне это объяснить? Просто скажи – почему?
– Мама, я уже говорила. Я просто не хочу. Да, Санторини прекрасный остров, ну просто рай на земле, а Олаф в нём прекрасный принц, и он станет мне отличным новым папочкой, но не хочу тут жить, понимаешь ты это? Не хочу мешать расцвету вашей юной любви, вот и всё!
Мама вздохнула.
– Детка, я понимаю. Я всё-всё понимаю. Но… пойми и ты. Мне не восемнадцать, мне тридцать восемь. И мне уже трудно найти мужчину… понимаешь, мужчину, а не блудливого козла вроде сама знаешь кого, или сопляка, или стареющего лузера, или борова вроде того, помнишь – «э, девчонки, чё такие скушные?»… – она заговорила в нос, очень похоже передразнивая толстопузого ловеласа, и обе рассмеялись. – А я всё-таки женщина, а не старушка, понимаешь? – Лиза кивнула и покраснела, потому что очень хорошо это понимала.
– И тут – Олаф! Как сказочный принц! Лизок, пойми, такой шанс выпадает раз в жизни, и то не каждой! Если я буду тянуть, не говоря ни да ни нет, он подумает – а зачем мне такая ломака? Он ведь тоже не мальчишка, которого можно водить за нос и френдзонить…
– Мамуля, киса, рыбка, чижик, разве я что-то имею против?..
– Ну… не знаю… Не прошло и месяца, после встречи, как мы собрались под венец…
– Мама, ты всё правильно делаешь. Я рада за тебя. Честно-честно-честно! Но я не хочу переезжать в Грецию. Во всяком случае, пока. Ма… пойми и ты меня, я хочу пожить самостоятельной жизнью, ты не против? Когда соберусь замуж, то обязательно позову вас с папочкой Олафом, а рожать буду в Греции, чтобы мой будущий бэби имел право на гражданство страны Евросоюза. Но пока поживу здесь, ладно?
Мать грустно улыбнулась и обняла Лизу. Она понимала, почему дочь боится жить с Олафом на одном острове…
Сводит с ума улица Роз…
Промелькнуло лето, ставшее для Лизы первым летом юности. Главным событием его стала свадьба мамули и Олафа. Свадьба была такая, какую Лиза хотела бы и себе: многолюдная, роскошная, весёлая и непринуждённая. Damned serious Олаф свою важность оставлял в офисе, а вне работы был дьявольским выдумщиком. Именно ему принадлежала идея провести церемонию регистрации брака на воде, точнее, на SUP-boards. Зрелище было незаурядное. Молодая невеста поддёрнула платье по самую «не балуйся», а жених и чиновник, регистрирующий брак, подвернули брюки. Лиза с детским злорадством поджидала, как кто-нибудь из них кувыркнётся в воду, но обошлось.
Основное гулянье было на ферме Кристо. Всего на свадьбе побывало с полтысячи человек: родственники Олафа, его друзья по работе, какие-то полузнакомые и ужасно позитивные греки. Со стороны невесты были только мамулины родители и её старенькая бабушка, Лизина пра, а ещё – четвероюродная
